Исчезнувшие города. Города-призраки

11 удивительных мертвых городов прошлого, вызывающих неиссякаемый интерес туристов

Ангкор в Камбодже

Столица Кхмерской империи, основанная в IX веке, была крупнейшим из доиндустриальных городов на Земле. Его население насчитывало миллион человек в то время, когда в Лондоне проживало не более пятидесяти тысяч, а Москва укреплялась первыми деревянными сооружениями. После нашествия завоевателей в начале XV века он был заброшен и поглощен джунглями, но до нашего времени сохранил свои главные достояния – красивейшие храмы, статуи и барельефы, которые вызывают восторг даже у самых бывалых путешественников. Чтобы ознакомиться со всеми красотами Ангкора, понадобится не меньше двух дней, а выручить сможет лишь велосипед, взятый напрокат.

Петра в Иордании

Древнейшая столица Набатейского царства была вырублена прямо в скалах и сегодня называется одним из чудес света, так как не похожа ни на одно место на земле. Благодаря проходящим через него торговым путям, он являлся богатейшим городом, но пострадал в IV нашей эры от землетрясения, затем был разграблен и разрушен арабами, крестоносцами и охотниками за сокровищами. Но и в наши дни поражают воображение храмы и гробницы, вырубленные в разноцветных скалах.

Пальмира в Сирии

Она считалась самым известным античным городом, превратившись из оазиса во влиятельное государство и пытаясь соперничать с Римской империей. Римляне остались победителями, разрушив Пальмиру. По оставшимся руинам сегодня можно составить представление о ее великолепии и величии в эпоху процветания.

«Потерянный город инков» был построен высоко в горах в середине XV века, но через сто лет, когда испанцы колонизировали Южную Америку, остался покинутым своим населением. Он сохранился в своем прежнем виде до сих пор, поскольку завоеватели не смогли к нему добраться. Мачу-Пикчу стал Новым седьмым чудом света и пользуется огромным интересом у туристов.

Сукхотаи в Таиланде

Существуют два города с таким названием – живой и мертвый. Чтобы не запутаться, последний также называют историческим городом Сукхотаи. В XII-XV веках здесь была столица царства с одноименным названием, откуда велось управление землями, на которых расположен почти весь нынешний Таиланд. До нашего времени остались целыми многочисленные храмы и статуя сидящего Будды огромных размеров.

Когда-то здесь располагалась столица Южной Индии, но теперь это заброшенный город, известный туристам в Гоа под названием Хампи. Они живо интересуются неповторимыми храмами, царским дворцом, огромными статуями, сохранившимися в нетронутом виде. Этот город также великолепен окружающим пейзажем – гигантскими горами в виде замков на берегу реки.

Персеполис в Иране

Столицу государства Ахеменидов построил Кир Великий в VI веке. Дошедший до Персии Александр Македонский со своей армией разорил ее, а гетера Таис Афинская подожгла. Это привело к его упадку и опустению. Сегодня в сохранившихся руинах дворцов, огромных колонн, великолепных барельефах и статуях отражается его давнее могущество. Большинство ценных экспонатов из Персеполиса хранится во многих музеях всего мира.

Дата основания этого города неизвестна, после его гибели сюда пришли ацтеки, они и дали ему существующее до сих пор название. С III до VI века здесь находился один из самых крупных центров торговли и культуры по всему региону, от которого век спустя остались огромные руины. Сейчас в Теотиуакане можно полюбоваться могучими пирамидами, остатками дворцов, огромной площадью и правильно расположенными улицами.

Помпеи в Италии

Этот город выделяется среди других мертвых городов тем, что доподлинно неизвестно, когда он был основан, но точно известна дата его гибели – 24 августа 79 года, в этот день произошло извержение вулкана Везувий. Поскольку его разрушение было быстрым и внезапным, он в наибольшей степени сохранился из всех городов античных времен. По обстановке домов, оставшейся под застывшей лавой, черпается информация об устройстве быта и культурной жизни в Римской империи того времени. Поэтому этот город называют музеем под открытым небом с жилыми кварталами и укреплениями, театрами, храмами и, конечно, дремлющим великаном Везувием.

Паган в Мьянме

За свою не очень долгую жизнь (XI – XIII века) Паганское царство успело оставить неповторимое наследие. Его столицу – город Паган (сегодня «город – призрак») разрушил монгольский хан Хибулай со своим войском, и с той поры попытки восстановления не предпринимались, он был покинут своими жителями. До наших дней в этом месте сохранились в невероятно огромном количестве буддистские храмы, монастыри, пагоды (их более 5000). Сейчас Паган – буддистская Мекка для паломников и источник неиссякаемого интереса для туристов.

Троя в Турции

А вы задумывались, что через несколько тысяч лет, вместо вашего города может возникнуть огромная пустыня, а может на месте вашего любимого(или не очень)офиса будет заповедник? Жители этих городов тоже вряд ли осознавали, что их родные города исчезнут с лица земли.

Аркаим

Раскопки древнеарийского города Аркаим, построенного на рубеже III-II тыс. до н.э., стали одним из главных археологических открытий 20-го века. Во времена своего расцвет Аркаим – город Солнца, храм и астрономическая обсерватория – считался духовным центром всей Сибири и Урала, но и в итоге был заброшен в результате пожара. В 1987 году аркаимскую долину решили затопить за ненадобностью. Однако суровые челябинские археологи грудью встали на защиту памятника древнейшей индоевропейской цивилизации, и теперь там находится заповедник.

Вавилон

Вавилон был одним из красивейших городов древнего мира. По легенде, там находилась та самая башня, из-за которой человечеству уже которое тысячелетие приходится изучать иностранные языки, и Висячие сады – чудо света, которое царь Навуходоносор II построил для своей жены Семирамиды. Все эти достоинства не уклонились от внимания Александра Македонского, который в 331 году до н.э. завоевал Вавилон и сделал его центром своей империи. Тем не менее, в результате бесконечных войн к началу II века нашей эры Вавилон пришел в упадок и до сих пор лежит в руинах в 85 километрах к югу от Багдада.

Греки основали Трою на месте современного холма Гиссарлык на северо-западе Турции, недалеко от пролива Дарданеллы, в стратегически важном месте, позволявшем контролировать пути, соединявшие Европу и Азию на суше, а потому вокруг Трои с древних времен разгорались конфликты. Самый известный из них, о котором Гомер рассказал всем в «Илиаде», закончился падением города в 1260 году до н.э. Спасибо археологу Шлиману, в 19-м веке откопавшему Трою и фактически нанесшему ее на современную карту мира – правда, теперь уже скорее в качестве культового места для историков и туристов.

Помпея

Как жители Помпеи провели свой последний день, представляет себе каждый школьник благодаря трудам художника Карла Брюллова. Живописные развалины в окрестностях Неаполя когда-то были процветающим торговым центром, жители которого занимались рыбной ловлей и производством оливкового масла. На их беду, в 79 году до н.э. вулкан Везувий, у подножия которого были расположены Помпеи, неожиданно пробудился – со всеми вытекающими и вылетающими оттуда последствиями. Помпеи полностью откопали только в XX веке и превратили в неплохо сохранившийся музей под открытым небом.

Крепость Убар, или Ирам, построенная вокруг оазиса в аравийской пустыне, с 3 века до н.э. и вплоть до 4 века н.э. была одним из самых богатых населенных пунктов на территории современного Омана. В Ираме была развита наука, алхимия и военное дело, а торговые караваны из Персии, Греции и Рима так и текли в город за благовониями и миррой. Согласно исламским преданиям, Убар был разрушен по воле Аллаха, однако в 1980-е годы археологи выдвинули более прозаическую (и ужасающую) версию: город целиком провалился в подземную карстовую воронку, которая и была причиной нахождения цветущего оазиса в пустыне. В течение многих столетий, пока беспечные горожане выкачивали из-под земли воду, воронка разрасталась, и наконец земля разверзлась и поглотила Убар со всем его содержимым.

Мохенджо-Даро

Город, чье название переводится с хинди как «Холм мёртвых», исчез с лица земли около трёх с половиной тысяч лет назад. Гибель одного из центров Индской цивилизации около 1700 года до н.э. описана в индийской поэме «Махабхарата». Судя по ней, город был уничтожен мощным взрывом, в результате которого оплавились камни, вскипели воды и поджарились рыбы, не говоря уже о людях. Впоследствии ученые предположили, что город был разрушен в результате природного явления – так называемых чёрных молний, или не успевших «разгореться» шаровых молний. Взрыв одной из них повлёк за собой цепную реакцию, в результате которой на месте Мохенджо-Даро остался только пепел.

Пальмира

Пальмира была важным перевалочным пунктом для пересекавших Сирийскую пустыню караванов, а также монументальным культурным и экономическим центром древнего мира. Слухи о красотах этого города вдохновляли поэтов именовать Северной Пальмирой, например, Санкт-Петербург, а Южной, например, Одессу. Сейчас на месте Пальмиры торчат из песка обломки колонн, остатки храмов и акведуков и прочие руины, бережно охраняемые ЮНЕСКО. Правда, в свете гражданской войны в Сирии неизвестно, сколько они простоят.

Теночтитлан

Древние ацтеки, основавшие в 1325 году Теночтитлан, недолго думали над его названием – назвали «место колючих кактусов». За двести лет существования альтепетль, или город-государство, превратилось в один из великолепнейших городов западного полушария той эпохи: в нем были каменные пирамиды, храмы, насыпные дороги и даже каменный водопровод. Испанские конкистадоры, однако, не ставили перед собой задачу сохранить богатства ацтеков для будущих поколений, и в 1521 году Теночтитлан был разрушен армией под предводительством Эрнана Кортеса.

Двиград

Крепость XI века, расположенная на территории современной Хорватии, во времена Римской империи была небольшим, но важным поселением, построенным на пересечении главных торговых путей. Однако в 17-м веке население города подчистую выкосила эпидемия чумы, а оставшиеся в живых сбежали без оглядки, даже не устроив пира на прощание. Благодаря безлюдности, а также отсутствию всякого желания со стороны хорватских властей заниматься реконструкцией Двиграда, остатки средневекового замка, городские ворота, сторожевые башни и куски могильных плит можно увидеть и сейчас.

Маджар

На месте Буденновска на Северном Кавказе в XII-XIV веках находился средневековый город Маджар. В период своего расцвета Маджар являлся главной резиденцией хана Золотой орды: в нем чекинились ханы и чеканились собственные монеты, строились мечети и минареты, был городской водопровод. Маджар с трудом пережил нашествие войск Тамерлана, во время которого город разграбили его военачальники, и влачил жалкое существование еще полтора века, до самого падения астраханского ханства.

Мачу-Пикчу

На языке индейцев кечуа Мачу-Пикчу означает «старая гора». По преданиям, древние инки считали это не самое подходящее для постройки города место на территории современного Перу священным центром Земли и использовали его для общения с богами. В лучшие времена в городе проживало всего лишь около 1200 человек, а в 1532 году жители по таинственным причинам покинули город. После включения Мачу-Пикчу в список Всемирного наследия ЮНЕСКО город стал вызывать небывалый интерес со стороны туристов. Для сильных духом и лёгкими путешественников (город находится на высоте 2,430 м над уровнем моря) на Мачу-Пикчу водят организованные экскурсии, а за отдельную плату перуанские проводники таскают багаж не привыкших к длительным восхождениям европейцев или американцев.

Небольшой калифорнийский городок Боди в середине 19-го века был одним из центров Золотой лихорадки, куда стекались мечтающие разбогатеть золотоискатели со всей Америки. В 1880-е город стал отличной декорацией для вестернов - обзавелся салунами, пивоварнями, железнодорожной станцией и, разумеется, кварталом красных фонарей. Однако падение цен на золото привело к вымиранию Боди, и к 1915 году он пришел в запустение. По слухам, в нем водятся привидения – как и полагается городу-призраку.

Этот порт в Карибском море считался колыбелью порока и пристанищем разврата: европейские мореплаватели называли его «Содомом нового мира». Его население состояло из пиратов, головорезов, шлюх и прочих сомнительных личностей. До наших дней это чудное местечко, однако, не сохранилось: в 1692 году на Ямайке произошло разрушительное землетрясение, вызвавшее цунами, в результате которого город с двумя тысячами жителей за две минуты почти целиком погрузился под воду. Те, кто уцелел во время катастрофы, умерли в результате болезней, в разрухе и от нехватки питьевой воды. Впоследствии Порт-Ройал неоднократно пытались отстроить заново, но каждый раз он становился жертвой новых катаклизмов – то пожара, то урагана, то землетрясения 1907 года, пока власти острова не оставили всякие попытки его возродить.

Галвестон

Галвестон был одним из наиболее занятых торговых городов на берегу Мексиканского залива, пока 8 сентября 1900 года его не смёл с лица земли могучий ураган. В те времена ураганам ещё не давали имен, однако известно, что это был шторм 4-й категории, и порывы ветра достигали 200 км/ч. В результате катастрофы погибли 8 000 человек, а на месте города остались одни развалины. Полностью Галвестон не исчез, но из культурной столицы Техаса и крупного экономического центра он превратился в захолустную гавань: производство и экономика переместились в Хьюстон, туда же утекла и большая часть населения.

Двадцать лет назад я ехал в Белый в тарантасе. Колеса звонко пересчитывали бревна гати, положенные поперек в мягкий коричневый торф. Справа и слева расстилались болота, поросшие седым мохом, чахлыми сосенками. В сыром теплом воздухе густо толклись комары. Иногда среди деревьев сверкало круглое, как чаша, озеро, и взлетали утки, напуганные стуком колес. Дорогу часто пересекали звериные тропы. Торф сохранил отпечатки размашистых лосиных следов, и дядя Еремей, указывая на них концом шута, сказал:

Бык и матка с теленком... Зверья у нас много. Сам Ильич приезжал к нам на охоту.

Болота сменились непролазной чащей. Могучие ели поднимали к небу свои острые вершины, прикрывая землю широкими лапами, как бы благословляя и оберегая ее покой. С треском, похожим на шум упавшей сушины, сорвался с дерева глухарь, и снова накрыла нас ничем невозмутимая тишина. Запах богульника и смолы, смешанный, с влажным дыханием торфа, плыл неотступно за нами.

У нас и Днепр зачинается, - вдруг проговорил Еремей и, взглянув на меня

Помню, как неудержимое волнение охватило меня от ощущения близости истоков великой реки. В душистом запахе трав и смолы, в теплом и влажном дыхании торфа, в тишине, обступившей нас, чувствовалась неустанная, торжественная работа природы - из недр земли били ключи, и струйки холодной прозрачной воды, сливаясь в небольшой ручеек, неторопливо бежали то в темном торфяном ложе, то среди белых песков, всё разрастаясь, всё ширясь, принимая в русло свое сотни ручьев и речушек, - рождалась могучая русская река. Город Белый, как страж, стоял у истоков Днепра, охраняя чистоту его вод.

Он раскинулся в котловине, окруженной высокими холмами, и в зелени садов праздничной казалась белизна домиков и церквей. Наш тарантас громко затарахтел по булыжникам мостовой, и Еремей, сняв картуз, раскланивался направо и налево с бельчанами, сидевшими на скамеечках, - тут все знали друг друга.

И вот прошло двадцать лет, и я смотрю на Белый в стереотрубу артиллерийского наблюдательного пункта. Я вижу вдали длинную пустую коробку машинотракторной станции, белый куб сельскохозяйственной школы с черными провалами вместо окон, обезглавленную колокольню...

На дне котловины темнеют развалины домов, и лишь кое-где под ярким мартовским солнцем белеет еще не упавшая стена. Город исчез.

Полтора года здесь хозяйничали немцы. Они ворвались на тихие улицы города, затянутые дымом бомбежки. Жители убегали в леса, чтобы бороться, таясь в непроходимых дебрях среди топей и болот, а оставшиеся с ужасом смотрели на перекладины виселиц. На гребнях высоких холмов вокруг города немцы построили укрепления. Они хорошо понимали, какое важное значение приобрел этот маленький город, стоявший на скрещении больших дорог, в центре стратегического четырехугольника, опиравшегося углами своими на Ржев, Вязьму, Смоленск и Великие Луки. Да и вырваться из Белого дальше на север они никак не могли - Красная Армия преградила врагу путь железным барьером, а вокруг, в дремучих лесах и моховых неприступных болотах, засели бельские партизаны.

Только хмурые ели знают пока, сколько немцев исчезло бесследно в торфяных топях, в угрюмо печальных чащах, в непроходимых седых мхах.

10 марта наши войска вошли в город. Впереди двигались саперы, разряжая мины, во множестве расставленные по дороге, засыпанные снегом. Нелидовское шоссе возле города было так густо усеяно минами, что идти можно было только по узенькой стежке в один след. По сторонам валялись уже обезвреженные большие блинообразные мины, в деревянных коробках желтела, как мыло, взрывчатка.

Мы вышли на Октябрьскую улицу, ступая по крупным булыжникам мостовой,- только эти, отшлифованные ногами бельчан камни уцелели в царстве смерти и разрушения. Справа и слева тянулся бесконечный пустырь, завеянный снегом. Ни одного дома, - только груды мусора. Ни

одного дерева, - только обгорелые пни... Покачнувшийся столб с жестяной табличкой: «Дом № 88 Пичугина»,- всё, что осталось от человеческого теплого жилья. Вдоль улицы стоят заржавленные скелеты немецких автомобилей, иссеченные осколками - в кабине огромного автобуса позвякивает цепочка, раскачиваясь под ударами ветра. Остатки, стен трехэтажного дома. В подвале зияет черная дыра -звериный лаз,- там жили дикари двадцатого века. Даже в воздухе чувствуется отвратительный запах звериной норы, и вода вокруг нее какого-то ядовитого, зеленого цвета...

Мы стоим на перекрестке, оглядываясь по сторонам, в напряженном ожидании, что вот сейчас откуда-то из-за развалин, из подвалов появятся жители города. Но проходит полчаса, час, и ни души, ни признака жизни. Город мертв. Тысячи людей исчезли бесследно. Такое ощущение, что стоишь на развалинах города, потерпевшего страшное землетрясение, и глубокие траншеи, как трещины, рассекают землю, и как напоминание, что здесь жили когда-то люди, на куске белой стены чернеет крупная надпись: «Не курите!» -здесь была, по-видимому, нефтелавка.

А мы всё ждем и ждем человека, и хочется крикнуть, позвать, хочется услышать человеческий голос. Мы не верим, что можно истребить всё население города, до последнего жителя. Но саперы, пробравшиеся в центр, осмотревшие всё, не встретили ни души, - только развалины, только мины...

Рядом кладбище с разрушенной церковью. Несколько длинных, немецки аккуратных, вытянутых по шнуру шеренг - кресты со свастикой, все одинаковые, как бы штампованные под прессом, со стандартными, похожими на фабричные клейма, надписями. К каменному столбу ограды прислонились кресты без надписей, заготовленные впрок, в ожидании свежих покойников.

Из центра саперы тянут волокушу.

Видели кого-нибудь из жителей?

Но мы всё стоим и ждем советского человека, который шагал по этим булыжникам в нефтелавку, на почту, в кино, на базар... Угрюмо скорбны лица командиров и красноармейцев. Они переговариваются вполголоса, почти шепотом, как говорят в доме, где умер человек.

Вечереет. Синие тени на снегу повторяют очертания разрушенных стен, а мы всё ждем, начиная верить, что город погиб до последнего жителя.

Кинооператор растерянно оглядывается, сжимая в руках аппарат, - что снимать? Кино-движение, жизнь, но кругом нет жизни, и киноаппарат бессилен отобразить самое главное, самое страшное и чудовищное - истребление немецкими извергами тысяч людей,

поголовное уничтожение стариков, женщин, детей, всех, всех, - всех животных, всех деревьев, всех жилищ...

Немецкие варвары уничтожили город.

Статья была опубликована в газете «Красная Звезда» 26 марта 1943 года.

1. Аркаим

2. Вавилон

3. Троя

4. Помпея

5. Убар

6. Мохенджо-Даро

Город, чье название переводится с хинди как «Холм мёртвых», исчез с лица земли около трёх с половиной тысяч лет назад. Гибель одним из центров Индской цивилизации около 1700 года до н.э. описана в индийской поэме «Махабхарата». Судя по ней, город был уничтожен мощным взрывом, в результате которого оплавились камни, вскипели воды и поджарились рыбы, не говоря уже о людях. Впоследствии ученые предположили, что город был разрушен в результате природного явления – так называемых чёрных молний, или не успевших «разгореться» шаровых молний. Взрыв одной из них повлёк за собой цепную реакцию, в результате которой на месте Мохенджо-Даро остался только пепел.

7. Пальмира

8. Теночтитлан

9. Двиград

10. Маджар

11. Мачу-Пикчу

12. Боди

13. Припять

Бывший транспортный узел Припять с почти 50-тысячным населением, большая часть которого была занята на Чернобыльской АЭС, хоть и не исчез с лица земли, но был покинут в результате известных событий 27 апреля 1986 года. Жителям города рекомендовали захватить с собой во «временную» эвакуацию лишь «документы, крайне необходимые вещи, а также, на первый случай, продукты питания». Все остальные неодушевленные объекты в Припяти остались нетронутыми, и 25 лет спустя, когда уровень радиации понизился до неопасных для здоровья показателей, «мёртвый город» привлекает туристов и вдохновляет западных режиссеров на средние по качеству ужастики.

14. Порт-Ройал

15. Галвестон

В конце XVI века отряд Ермака прорубил для Руси дверь в Сибирь, и с тех пор суровые края за Уралом упорно осваивались небольшими, но стойкими отрядами добытчиков, ставивших остроги и продвигавшихся всё дальше на восток. По историческим меркам это движение заняло не столь уж много времени: первые казаки схлестнулись с сибирскими татарами Кучума на Туре весной 1582 года, а к началу XVIII столетия русские закрепили за собой Камчатку. Многих манили богатства новой земли, и в первую очередь — пушнина.

Ряд городов, основанных во время этого продвижения, благополучно стоят и поныне - Тюмень, Красноярск, Тобольск, Якутск. Когда-то они были передовыми фортами служилых и промышленных людей, уходивших всё дальше за «меховым Эльдорадо». Однако много поселений постигла участь шахтёрских городков времён американской золотой лихорадки: получив пятнадцать минут славы, они приходили в запустение, когда ресурсы окрестных краёв оказывались исчерпаны.

В XVII веке на Оби возник один из самых крупных таких городов. Он просуществовал чуть более 70 лет, но вошёл в легенды, стал первым заполярным городом Сибири, символом Ямала, и в целом его история оказалась короткой, но яркой. В свирепых морозных краях, населённых воинственными племенами, выросла быстро ставшая знаменитой Мангазея.

О существовании страны за Уралом русские знали задолго до экспедиции Ермака. Более того, сложилось несколько устойчивых маршрутов в Сибирь. Один из путей вёл через бассейн Северной Двины, Мезень и Печору. Другой вариант предполагал путешествие от Камы через Урал.

Самый экстремальный маршрут разработали поморы. На кочах - судах, приспособленных для плавания во льдах они шли по Северному Ледовитому океану, пробираясь к Ямалу. Ямал пересекали волоком и по мелким рекам, а оттуда выходили в Обскую губу, она же Мангазейское море. «Море» тут едва ли преувеличение — это пресноводный залив шириной до 80 и длиной в 800 километров, причём от него отходит трёхсоткилометровое ответвление к востоку - Тазовская губа.

Мангазейский путь был маршрутом для самых отчаянных мореходов, а кости тех, кому не повезло, навеки становились достоянием океана. Одно из озёр на ямальском переволоке носит название, которое с языка аборигенов переводится как «озеро погибших русских». Так что о регулярных безопасных путешествиях не приходилось и думать. Кроме того, отсутствовал даже намёк на какую-то базу в конце пути, где можно было отдохнуть, отремонтировать суда. Фактически, до Обской губы и обратно кочи проделывали один длинный путь.

Мехов в устье Оби хватало, но вот о постоянной фактории мечтать не приходилось: слишком сложно было снабжать её всем необходимым в таких условиях. Всё изменилось в конце XVI века. Русские разгромили рыхлую «империю» Кучума, и вскоре в Сибирь хлынули служилые и промышленные люди. Первые экспедиции выходили на бассейн Иртыша, первый русский город в Сибири - Тюмень, так что Обь была первой в очереди на колонизацию.

Тюмень / Николаас Витсен

Реки для русских были ключевой транспортной артерией в течение всей сибирской конкисты: крупный поток - это и ориентир, и дорога, которую не надо прокладывать в непроходимых лесах, не говоря о том, что лодки повышали на порядок объём перевозимого груза. Так что в конце XVI века русские двинулись по Оби, застраивая побережье крепостями, в частности, там были заложены Берёзов и Обдорск. А оттуда по меркам Сибири оставалось шаг шагнуть и до Обской губы.

В 1600 году из Тобольска вышла экспедиция в 150 служилых людей под началом воевод Мирона Шаховского и Данилы Хрипунова. Обская губа, до которой они сплавились без особых приключений, тут же показала характер: шторм побил кочи и баржи. Скверное начало не обескуражило воевод, было решено требовать у местных самоедов доставки экспедиции к месту назначения оленями. По дороге, однако, самоеды атаковали путешественников и сильно их потрепали, и остатки отряда отступили на отобранных оленях.

Тем не менее, видимо, какая-то часть пострадавшего отряда всё же дошла до Тазовской губы, и на берегу выросло укрепление — Мангазея. Вскоре рядом с острогом возвели и город. Известно имя градостроителя - это некто Давыд Жеребцов. В крепость отправился отряд в 300 служилых людей - крупное войско по меркам времени и места. Работа спорилась, и к 1603 году в Мангазее уже появились гостиный двор и церковь с попом.

Мангазея превратилась в Клондайк. Золота там, правда, не было, зато вокруг простиралась огромная страна, полная соболей. Основная масса жителей разъезжалась по окрестностям, простиравшимся на многие сотни километров. Гарнизон крепости был небольшим, всего несколько десятков стрельцов. Однако в городке постоянно толклись сотни, а то и тысячи промышленных людей. Кто-то уезжал добывать зверя, кто-то возвращался и заседал в кабаках.

Город быстро рос, за промышленными людьми приезжали и ремесленники — от портных до резчиков по кости. В городе можно было встретить и купцов из центральной России, и беглых крестьян. В городе, само собой, функционировала съезжая изба (канцелярия), таможня, тюрьма, склады, торговые лавки, крепость с несколькими башнями. Интересно, что всё это пространство застраивалось в соответствии с аккуратной планировкой.

У аборигенов вовсю скупались меха, отряды казаков доходили из Мангазеи даже до Вилюя. В качестве валюты использовались металлические изделия, бисер, мелкие монеты. Морской ход резко оживился: несмотря на весь риск, доставка товаров, в которых остро нуждались на месте (от свинца до хлеба), и обратный перевоз мамонтовой кости и «мягкой рухляди» - соболей и песцов стала доступней. Мангазея получила прозвание «златокипящей». Как такового золота там не водилось, но вот золота «мягкого» - с избытком. В год из города вывозилось по 30 тысяч соболей.

Кабак не являлся единственным развлечением жителей. Позднейшие раскопки обнаружили и остатки книг, и превосходно сработанные, украшенные шахматные доски. Довольно многие в городе были грамотны, что не диво для торговой фактории. Археологи часто находили предметы с вырезанными на них именами владельцев. Мангазея вовсе не была просто перевалочным пунктом: в городе жили женщины и дети, обыватели заводили животных и вели хозяйство близ стен. Вообще, животноводство, конечно, учитывало местную специфику: Мангазея была типичным старорусским городом, но вот ездить по окрестностям жители предпочитали на собаках или оленях.

Увы, стремительно взлетев, Мангазея быстро пала. Причин тому оказалось несколько. Во-первых, приполярная зона - не слишком продуктивное место как таковое. Мангазейцы разъезжались на сотни вёрст от города по очевидной причине: слишком быстро пропадал пушной зверь из ближних окрестностей. Для местных племён соболь не имел особого значения как объект охоты, поэтому в северной Сибири популяция этого зверя была огромной и соболей хватило на десятилетия. Однако рано или поздно пушной зверь должен был иссякнуть, что и произошло. Во-вторых, Мангазея пала жертвой бюрократических игр внутри самой Сибири.

Карта Тобольска, 1700 год

В Тобольске тамошние воеводы без энтузиазма глядели на север, где из их рук уплывали огромные прибыли, поэтому из Тобольска принялись строчить жалобы в Москву, требуя закрыть Мангазейский морской ход. Обоснование выглядело своеобразно: предполагалось, что таким способом в Сибирь могут проникать европейцы. Угроза выглядела сомнительной. Для англичан или шведов путешествие через Ямал становилось вовсе бессмысленным: слишком далеко, рискованно и дорого.

Однако тобольские воеводы добились своего: в 1619 году на Ямале появились стрелецкие заставы, разворачивавшие всех, пытавшихся преодолеть переволок. Предполагалось развернуть торговые потоки на города южной Сибири. Однако проблемы наложились одна на другую: Мангазея и так в перспективе беднела, а теперь ещё и добавлялись административные барьеры.

В Мангазее начались внутренние неурядицы. В 1628 году двое воевод не поделили полномочия и устроили настоящую междоусобицу: горожане держали собственный гарнизон в осаде, причём и те, и другие имели пушки. Бардак внутри города, административные трудности, оскудение земли. К тому же, южнее быстро разрастался Туруханск, он же Новая Мангазея. Центр пушного промысла смещался, и за ним уходили люди. Мангазея начала увядать, но ещё жила по инерции от пушного бума.

Туруханск (Новая Мангазея) / Николаас Витсен

Даже пожар 1642 года, когда городок полностью сгорел и в огне погиб среди прочего городской архив, не добил её окончательно, как и серия кораблекрушений, из-за которых возникли перебои с хлебом. Несколько сот промысловиков зимовали в городе и в 1650-е годы, так что Мангазея оставалась значительным центром по сибирским меркам, но это уже была лишь тень бума начала столетия. Город катился к окончательному упадку медленно, но неуклонно.

В 1672 году вышел официальный указ царя Алексея Михайловича об упразднении города. Стрелецкий гарнизон снялся и ушёл в Туруханск. Вскоре Мангазею покинули последние люди. Одна из последних челобитных указывает, что в некогда ломившемся от богатства городке осталось лишь 14 мужчин да некоторое количество женщин и детей. Тогда же закрылись и мангазейские церкви.

Путешественник середины XIX столетия как-то обратил внимание на торчащий гроб из берега реки Таз. Река подмывала остатки города, и из-под земли виднелись обломки самых разных предметов и сооружений. Ещё в начале ХХ века там, где стояла Мангазея, были видны остатки крепостных сооружений, а в конце 40-х годов город-призрак начали изучать профессиональные археологи. Настоящий прорыв произошёл на рубеже 60-70 годов прошлого века. Археологическая экспедиция из Ленинграда четыре года раскапывала Златокипящую.

Полярная мерзлота создавала огромные трудности, но в итоге руины кремля и 70 разнообразных построек, погребённых под слоем грунта и рощей карликовых берёз, оказались извлечены на свет. Монеты, кожаные изделия, лыжи, обломки кочей, нарт, компасы, детские игрушки, оружие, инструменты. Нашлись фигурки-обереги похожи на резного крылатого коня. Северный город приоткрывал свои тайны.

Вообще, ценность Мангазеи для археологии оказалась велика: благодаря вечной мерзлоте многие находки, которые иначе рассыпались бы в прах, отлично сохранились. Нашёлся и литейный двор с домом мастера, а в нём - богатая домашняя утварь, включающая даже китайские фарфоровые чашки. Не менее интересными оказались печати. Их в городе нашли много и среди прочих - Амстердамского торгового дома. Голландцы заходили в Архангельск, может быть, кто-то добрался и за Ямал, а возможно, это просто свидетельство вывоза части мехов на экспорт в Голландию. К находкам этого рода относится также полуталер середины XVI века.

Одна из находок исполнена мрачного величия. Под полом церкви было обнаружено захоронение целой семьи. На основании архивных данных существует предположение, что это могила воеводы Григория Теряева, его жены и детей. Они погибли во время голода 1640-х годов, пытаясь добраться до Мангазеи с караваном зерна.

Исчезнувший город Крайнего Севера - это не просто очередное поселение. Сначала Мангазея стала плацдармом для движения русских в глубину Сибири, а затем подарила настоящий клад археологам и впечатляющую историю потомкам.

Использованы материалы статьи Евгения Норина