Курская дуга. Северный фас

Это был второй Сталинград… Так о Курской битве говорили ветераны Великой Отечественной войны и историки.

Что такое семьдесят лет? Для космоса - всего лишь миг, а для человека - целая жизнь, да что там - эпоха. Сегодня в этих местах мирно растет рожь, цветут ромашки и васильки, бушует лесная клубника, или, по-простому, ягодник, заливаются жаворонки - красота! Совсем не верится, что каких-то семь десятков лет назад здесь все было изрыто окопами, искорежено взрывающимися снарядами и бомбами, покрыто телами умерших и разбитой брошенной техникой. Поныровская земля - Северный фас Курской дуги - какой нелегкой ценой она досталась бойцам Красной армии! Ведь за каждый ее клочок, небольшое селение, станцию, возвышенность гибли целые дивизии. Чтобы ясно понять это, надо в Понырях побывать. Что мы и сделали на минувшей неделе в рамках пресс-тура "С лейкой и блокнотом", организованного комитетом информации и печати Курской области.

Дождался своего часа

Поселок Поныри встретил нас суетой, что неудивительно, ведь до празднования 70-летней годовщины Курской битвы, которое состоится 19 июля, остались считанные дни. Мастера еще приводили в порядок памятные знаки - Героям-саперам, артиллеристам на Тепловских высотах и другие. Благоустраивались поселковые улочки. Но основная работа шла на центральной площади Понырей, где возводится мемориал, посвященный памяти героев Северного фаса Курской дуги. Памятник будет установлен в виде колоннады с арочными перекрытиями. На каждой из колонн - гранитные таблицы с номерами воинских подразделений и фронтов - участников Курской битвы и именами погибших героев.

Как оказалось, данный памятный знак является одной из частей целого комплекса, что будет основан на Поныровской земле. Его вторую часть установят в год празднования 70-летия Победы недалеко от села Ольховатка - это будет смотровая площадка на высоте 274,5.

Кстати, средства на мемориальный комплекс, а это 77 миллионов рублей, были выделены из федерального и областного бюджетов.

Вместе с чувством гордости и радости за Поныровскую землю возник вопрос - почему так долго на слуху был Южный фас Курской дуги - Прохоровка и из-за чего Северный фас, где проходили не менее, а, как это доказала история, даже более ожесточенные бои, так долго оставался в тени?!

Версий несколько. Одна из них связана с Константином Рокоссовским, командующим Центральным фронтом и руководившим действиями войск этого фронта в великом оборонительном, а затем контрнаступательном сражении на Курской дуге. Уже не является тайной, что полководец до начала Великой Отечественной войны был арестован и посажен в знаменитые "Кресты", из которых был освобожден весной 1940 года. Насколько дальновиден и умен был Константин Константинович, мы поняли, посетив филиал Курского краеведческого музея в Понырях, посвященный Курской битве.

Из донесений разведки было ясно, что летом 1943 года немцы планируют большое наступление в районе Курска. Командующие некоторых фронтов предлагали развивать успехи Сталинграда и провести широкомасштабное наступление, но Константин Рокоссовский был другого мнения. Он считал, что для наступления нужно двойное, тройное превосходство сил, чего у советских войск на этом направлении не было. Чтобы остановить врага, полководец предложил перейти к обороне, буквально укрыв в земле личный состав и боевую технику.

Подготовка к великому сражению, самые страшные бои которого прошли на Поныровской земле с 5 по 17 июля 1943 года, была очень серьезной с обеих сторон.

В Красной армии каждый боец не только знал уязвимые точки немецких танков, его также учили не бояться этих машин. Что же касается артиллеристов, то каждый расчет был взаимозаменяемым, это очень пригодилось во время боев.

Немцы долго не показывали направление главного удара, - рассказала Ольга Кушнер, старший научный сотрудник Поныровского музея, - наконец стало ясно, что это село Ольховатка. Населенный пункт выбрали по трем причинам. Во-первых, через Ольховатку пролегал кратчайший путь к Курску через город Фатеж. Во-вторых, к западу от данного села тянется гряда высот (они известны как Тепловские), а это огромное преимущество для всех родов войск. В-третьих, между селами Подсоборовкой, Ольховаткой и Теплым находилось огромное поле, которое было очень удобным для ведения танкового сражения. Когда Константин Рокоссовский понял это, то сделал все возможное, чтобы не дать планам немцев осуществиться. Полководец 6 июля приказал левому крылу 13-й армии нанести контрудар и заставил врага перенаправить свои силы на поселок Поныри. Потери были колоссальные, но Ольховатка и знаменитые Тепловские высоты оставались неприступными.

Существует также легенда о том, что после Курской битвы начальник "Крестов" прислал Рокоссовскому телеграмму с поздравлениями, и полководец вроде бы даже ответил ему, что, мол, рад стараться. Несмотря на все заслуги, Константин Константинович после войны все же оставался "в опале".

Подтвержденным фактом является также история о том, как после боя в поселке Горелое, где советские войска подбили 21 "Фердинанд", с разрешения Константина Рокоссовского была сфотографирована панорама поля битвы и опубликована в газетах с подписью о том, что это место было снято под Прохоровкой. Хотя позже станет известно, что на Южном фасе Курской дуги "Фердинандов" не было совсем.

В разряд неподтвержденных фактов попала и версия о том, что в девяностые наш знаменитый земляк Вячеслав Клыков предложил областным властям построить звонницу на Поныровской земле, на что не получил никакого ответа. Зато скульптора поддержали в Прохоровке - на Южном фасе Курской дуги, и она теперь красуется там.

Увы, было это или нет, теперь уже не имеет значения. Главное одно - Северный фас все же дождался своего счастливого часа, чего бы не произошло без участия губернатора Александра Михайлова.

Здесь русский человек стоял…

Слушая рассказ экскурсовода, мы все больше проникались мыслью о том, что попали в поистине уникальное место, а иначе и быть не могло! Здесь не то что дивизиям и бригадам - практически каждому бойцу можно было присваивать высокое звание Героя.

В Курской битве принимало участие довольно внушительное количество танков. Среди боевых подразделений, вступивших в борьбу с ними, была 1-я Гвардейская инженерно-саперная бригада особого назначения под командованием Михаила Иоффе. Это был подвижный отряд заграждения, состоящий из бойцов, закаленных в Сталинградской битве. Как они действовали? Когда отделялась колонна танков, они подползали как можно ближе к ним и подкладывали под гусеницу заряд. Кажется, что все просто, но надо было преодолеть страх перед такой махиной, как танк, кроме того, вес каждой мины был равен 25 килограммам, а боец-сапер брал на спину по две. Задача была одна - во что бы то ни стало остановить практически "неубиваемую" машину. На Курской дуге не один боец бросился с такими минами под гусеницы танка и ценой жизни выполнил приказ. После Курской битвы за свои подвиги эта бригада была удостоена Ордена Отечественной войны.

Не менее впечатлила история батареи капитана Георгия Игишева, входившей в состав 3-й истребительно-противотанковой артиллерийской бригады. Она занимала оборону в районе села Самодуровка Поныровского района и буквально за три дня уничтожила 19 вражеских танков!

8 июля, когда расчет погиб, в живых остался только наводчик орудия Андрей Пузиков. У пушки был сбит прицел, потеряно одно из колес. Но бойца это не испугало - он подставил вместо колеса ящик из-под снарядов и один продолжал заряжать, прицеливаться "на глаз" и стрелять по вражеским танкам.

Считалось, что игишевцы погибли все, их имена даже были высечены на знаменитом памятнике артиллеристам, построенном сразу после Курской битвы - в ноябре 1943 года. Но каково было удивление поныровцев, когда в 1995 году в составе липецкой делегации в поселок приехал сам Андрей Пузиков.

Долго молча стоял ветеран у памятника, глядя на орудие № 2242, водруженное на постамент, а потом произнес: "Лафет тот же, а колесо заменили".

И как не сказать о первом гвардейском батальоне, входившем в состав 9-го полка 4-й воздушно-десантной дивизии под командованием гвардии капитана Александра Жукова, который в полном составе погиб 10 июля 1943 года в Понырях. Случилось так, что немцы окружили его плотным кольцом. Выход у десантников при этом оставался один - биться до последнего патрона, что они и сделали. Дивизия уничтожила немецкую артиллерийскую батарею, захватив ее орудия, и направила их против вражеских машин, подбив при этом семь танков, почти столько же бронетранспортеров, убив при этом около 700 немецких солдат и офицеров.

А еще десантники оставили надпись, сделанную собственной кровью: "Мы умираем, но не сдаемся. Прощайте". Ни один человек из этого батальона не сдался в плен.

При мысли обо всем этом понимаешь, насколько верны слова из поэмы Евгения Долматовского "Поныри", кстати, высеченные на памятнике Героям-саперам:

"Здесь не было ни гор, ни скал,

Здесь не было ни рвов, ни рек,

Здесь русский человек стоял…"

А вот на память не хватило…

О памятных знаках хотелось бы сказать отдельно. На территории Поныровского района находится 28 братских захоронений. Те, что располагаются недалеко от поселка, в хорошем состоянии, чего не скажешь о дальних братских могилах. Всему виной один из законов, согласно которому памятники и захоронения были переданы на баланс муниципальных образований. Увы, некоторые села настолько бедны, что в них даже нет денег на банку с краской, вот и получается, что за могилами почти никто не ухаживает.

С не менее печальным зрелищем мы столкнулись у памятника Героям-саперам. Дело в том, что возле него не действует Вечный огонь. Причина банальна - нет газовых баллонов, "питающих" его.

Однако в одном из докладов начальствующих субъектов Поныровского района говорилось о том, что он был газифицирован на 100 процентов. Но заветного топлива не хватило на память…

И до губернатора дошел

При этом в Понырях больше положительных примеров. Нас искренне поразила история девятилетнего Давитхана Белалова. Семья мальчика еще до его рождения переехала на Поныровскую землю и до глубины души полюбила это место.

Парнишку заинтересовала судьба поныровцев, получивших звание Героев Советского Союза. Среди них - уроженец 2-х Понырей Василий Горбачев.

Давитхана поразило то, что об этом Герое в родном селе никто не знает! Девятилетний парнишка с помощью социальных сетей нашел родственников Героя - сына, который живет в Якутии, и племянницу. Он узнал, что Василий Семенович очень болел и в последние годы жизни, находясь в безумии, что было результатом фронтовой контузии, ушел из дома и пропал без вести.

Давитхана настолько тронула эта история, что он написал письмо губернатору Александру Михайлову с просьбой установить в родном селе памятную доску Герою и, возможно, назвать улицу и школу в его честь.

У нас в Понырях есть улица Веселая, - писал парнишка, - а о каком веселье может идти речь на земле, которая не помнит и не знает о своих героях-земляках!

И мальчик уже добился того, что в его родном селе появилась памятная доска в честь Василия Горбачева, Героя Советского Союза.

Капли крови на Тепловских высотах

Последним пунктом пресс-тура стала высота 268,9 - одна из гряды находящихся недалеко от сел Теплое, Самодуровка и Ольховатка, на которой жители соседнего Фатежского района установили поклонный крест. С высокого холма открывается потрясающий вид, а сам он весь зарос луговой клубникой. Один из ветеранов, посетивший это место, увидев бушующий ягодник, заплакал и сказал: "Это капли солдатской крови, пролитые за каждый клочок Поныровской земли".

Надежда Глазкова

Курская битва стала переломным моментом во Второй мировой войне. Советские войска разгромили гитлеровскую армию и перешли в наступление. Фашисты планировали нанести удары по Курску из Харькова и Орла, разгромить советские войска и устремиться на юг. Но, к счастью для всех нас, планам не суждено было сбыться. С 5 по 12 июля 1943 года продолжалась борьба за каждый клочок советской земли. После победы под Курском войска СССР перешли в наступление, и так продолжалось до окончания войны.

В благодарность советским воинам за победу седьмого мая 2015 года в Курском районе открыли памятник «Тепловские высоты».

Описание

Памятник выполнен в форме Монумент представляет собой трёхуровневую смотровую площадку. Верхний уровень расположен на высоте птичьего полёта (17 метров). Отсюда открывается вид на арену боевых действий. Тепловские высоты были для фашистов ключом от Курска, но заполучить этот ключ гитлеровцам не удалось.

Над монументом развевается флаг СССР, а на перилах смотровой площадки размещены даты каждого дня Курской битвы. Солдаты и офицеры стояли насмерть, но не пустили в город врага.

Монумент «Тепловские высоты» установлен на северном фасе дуги. До недавнего времени эта местность не была увековечена, хотя имела большое значение в определении исхода войны.

Праздник открытия монумента

На церемонии открытия памятника присутствовали представители «Единой России», губернатор Курской области Александр Михайлов, сенатор Совета Федерации Валерий Рязанский, полномочный представитель президента России Александр Беглов, глава Поныровского района Владимир Торубаров, ветераны войны, члены общественных организаций, неравнодушные граждане.

Выступая перед собравшимися, А. Беглов отметил, что возведение памятника «Тепловские высоты» - это дань памяти защитникам Отечества, павшим на поле боя. Также полпред подчеркнул важность северного фаса во время боевых действий и похвалил официальных лиц региона за достойную подготовку ко Дню Победы.

После выступления полномочного представителя на смотровую площадку поднялись ветераны. Житель села Ольховатка Понырского района И. Г. Богданов поблагодарил руководство области за сохранение исторической памяти и пожелал, чтобы молодёжь следовала традициям предков. «Тепловские высоты» - мемориал, который создавался с учётом пожеланий защитников Отечества.

Зрелищная часть мероприятия включала прыжки с парашютом и праздничный концерт. Лучшие спортсмены России и Курской области оделись в военную форму солдат Великой Отечественной войны. Парашютисты со приземлились на северный фас ровно в тот момент, когда на смотровую площадку поднялись ветераны. Воины услышали слова благодарности за мир.

«Тепловские высоты»: мемориал

Воздвигнутый на северном фасе памятник входит в состав единого вместе с монументом «За нашу советскую Родину», Вечным огнём, братской могилой, в которой покоятся 2 тысячи солдат, колоннадой, именными плитами Героев Советского Союза - победителей сражения на Курской дуге. Также на плитах высечены наименования воинских подразделений, принимавших участие в боевых действиях. Таков мемориал «Тепловские высоты».

Поныри

Районный центр Поныри известен тем, что здесь решалась судьба народов Советского Союза, а может быть, и всего человечества. Согласно немецкому плану «Цитадель», враги собирались замкнуть Курскую дугу, чтобы получить доступ к Москве. Благодаря разведданным стало известно, что фашисты выбрали точкой наступления именно Поныри. Здесь же и начался бой, во время которого немецкие танки останавливали живые советские люди… В память о подвигах солдат в Понырях открыт музей.

Посёлок знаменит и мемориалом в честь защитников Родины. Возле памятника горит Немаловажное стратегическое значение имел и железнодорожный вокзал, на который прибывало подкрепление и доставлялись танки. Также в Понырях воздвигнуты памятники воину-освободителю, героям-сапёрам, воинам-связистам и героям артиллерии.

Тепловские высоты (Курская область) - место исторической памяти народа о войне.

Ангел, несущий мир

В Фатежском в селе Молотыничи, 7 мая открыли скульптуру «Ангел мира». На 27-метровом постаменте возвышается 8-метровый ангел. Общая длина памятника составляет 35 метров. Небожитель держит в руках венок с голубем мира.

Композиция оборудована подсветкой, поэтому в сумерках создаётся иллюзия парения ангела над землёй. «Ангел мира» увековечивает подвиг советских солдат, отдавших свои жизни за Победу.

В честь семидесятилетия Победы на фатежской земле была заложена аллея памяти и создан геоглиф из саженцев сосны. Дерево стало материалом и для создания гигантских звёзд с курской антоновкой в центре. Композиции видны с высоты птичьего полёта и на космических снимках.

Результаты битвы под Курском позволили развенчать миф о превосходстве арийской расы. Фашисты надломились психологически, а потому не могли продолжать наступление дальше. А непобедимый ещё раз доказал миру, что подлинная сила не в агрессии, а в любви. К Родине, родным и близким.

Есть между Курском и Орлом
Вокзал и станция одна.
В далеком времени былом
Здесь проживала тишина.

И грянул, наконец, июль
И пятого в рассветный час
Снарядов гром и взвизги пуль
И танки ринулись на нас.

Но все ж никто не побежал,
Не дрогнули порядки рот.
И каждый мертвый здесь лежал
Лицом к врагу, лицом вперед.

Стояли пушки на холмах
Почти у самых Понырей.
Остались на своих местах
Лежать расчеты батарей.

Евгений Долматовский.

Во времена велких войн часто случается, что какое-нибудь не примечательное раньше место становится узловым для судеб мира и хода истории. Такой станет маленькая железнодорожная станция Поныри в сражениях Курской битвы. Сегодня эту станцию забыли, а в 1943-м году о ней знал весь мир.

После успешных боев под Москвой и Сталинградом советские войска совершили прорыв на Курском направлении. Образовался гигантский выступ протяженностью 550 км, который впоследствии получил название Курская Дуга.

Немецкой группировке армии «Центр» противостоял центральный фронт под командованием Рокоссовского. На пути армии «Юг» стоял воронежский фронт под командованием Ватутина. Немцы, удерживая оккупированные территории, готовили решающую операцию «Цитадель». Суть ее заключалась в одновременном ударе с севера и юга, получении возможности соединиться в Курске, образовав гигантский котел, стремлениии разбить наши войска и двинуться на Москву. Нашей целью было во что бы то ни стало не допустить прорыва и правильно рассчитать вероятность главного удара немецких армий.

Весна 1943 года. На Курском направлении возникла стратегическая пауза — 100 дней тишины. Сводки Совинформбюро неизменно содержали фразу: «На фронте ничего существенного не произошло». Тщательно работала разведка, готовились наши войска, готовились немцы. Успех будущей операции в эти дни решался обеспечением фронта боеприпасами, техникой и новым пополнением. Основная нагрузка в этом трудном деле легла на плечи железнодорожников. 100 дней тишины для них были 100 днями ожесточенной битвы. 2 июня 1943 года на Курский железнодорожный узел был совершен самый мощный налет фашистской авиации. Он продолжался без перерыва ровно 22 часа. 453 самолета сбросили на станцию Курск 2600 бомб, практически истребив ее. Возможно, на фронте было легче, нежели здесь, в тылу. А люди работали, восстанавливали паровозы, неделями не выходили из депо, чтобы обеспечить воинские грузоперевозки.

5 июля 1943 года на северном фасе началось одно из важнейших сражений Великой Отечественной войны — Курская битва. Рокоссовский точно рассчитал направление главного удара. Он понял, что немцы начнут наступление в районе станции Поныри через тепловские высоты. Это был кратчайший путь на Курск. Командующий центральным фронтом шел на большой риск, сняв артиллерию с других участков фронта. 92 ствола на километр обороны — такой плотности артиллерии не было ни в одной оборонительной операции за всю историю Великой Отечественной. И если под Прохоровкой было величайшее танковое сражение, где железо воевало с железом, то здесь, в Понырях, примерно такое же количество танков двигалось на Курск, и вот эти танки остановили ЛЮДИ. Противник был силен: 22 дивизии, до 1200 танков и штурмовых орудий, всего 460 тысяч солдат. Это была жестокая битва. «Обе стороны, кажется, догадываются о том значении, которое история в будущем определит ей», - пишет Пауль Каррел в книге «Выжженная земля». В курской битве принимали участие только чистокровные немцы, другим они не доверяли ничего. 17-летних у них не было. 20-22 года — это были опытные и подготовленные кадровики. Ожесточенные бои продолжались под Понырями 6 и 7 июля. В ночь на 11 июля обескровленный враг предпринял последнюю попытку потеснить наши войска и смог продвинуться за 5 дней боев на 12 километров. Но и на этот раз наступление фашистов захлебнулось. Один из немецких генералов позднее сказал, что ключ нашей победы навсегда зарыт под Понырями. 12 июля, когда шла ожесточенная битва под Прохоровкой на южном фасе, где враг продвинулся на 35 километров, на северном фасе линия фронта вернется на свои позиции, и уже 15 июля армия Рокоссовского перейдет в наступление на Орел.

Весь мир знает о танковом сражении под Прохоровкой - самом крупном за всю историю войны. Но мало кто задавался вопросом, как советский войскам удалось оперативно перебросить под Курск такую массу танков. С марта по август только эшелонов с боевой техникой на Курскую Дугу было доставлено 1410. Это в семь раз больше, чем под Москву в 1941-м. Танки прямо с платформ пошли в бой.

Курское сражение закончилось полным разгромом врага, выходом к Днепру и взятием Харькова. Первый поезд туда пришел уже на 5-й день после освобождения города. Главной задачей теперь, обеспечив наступление, не отстать от наступающих частей. Ведь уходя, немцы оставляли за собой выжженную пустыню. За паровозом за одну из шпал зацеплялся тяжелый крюк, он идет и рвет все шпалы пополам. Все, путь разъединился, по пути ехать нельзя. Идет путеразрушитель, рвет шпалы. Стык, звено подрывают. Рельсы в то время лежали 12,5-метровые. На каждом стыке и в середине стыка через 6 метров подкладывалась динамитная шашка, подрывалась и рельсы выходили все из строя. Так что и шпал нет, и рельсов нет. Это все создавало общий фон, когда работать было практически невозможно. Но все делалось.

Делалась победа. Командующий центральным фронтом генерал армии Рокоссовский писал: «Исключительный героизм проявили железнодорожники Курского узла, восстанавливая разрушения под разрывами вражеских бомб. Помни, железнодорожник! Русский солдат пройдет везде, если через каждые 20 минут мы обеспечим доставку фронту 30 вагонов с войсками, боеприпасами, вооружением и продовольствием. Сто тысяч бойцов Красной Армии пройдут там, где не пройдет олень». Наши железнодорожники не оставили оккупантам ни одного паровоза, ни одного вагона, ни одного стрелочного перевода. Взрывалось и уничтожалось все, что не могло быть эвакуировано. На этом участке поезда было очень страшно водить из-за постоянных авиационных бомбежек. Железнодорожники — очень скромные, простые труженики-солдаты Великой Отечественной войны. Без них не было бы победы не только под Сталинградом, не только на Курской дуге, вообще не было бы этой победы.

У каждого старого солдата есть сокровенная мечта еще раз побывать в тех местах, куда забрасывала его война. Что хотят они увидеть, о чем еще вспомнить, что пережить? Они знают, что ни в какой кинохронике мира нет кадров, которые хранит их память. Никто и никогда не сможет измерить их боль. Никто, кроме них, не почувствует запаха пороха, пота, сухой пыли и теплой крови. И поэтому они возвращаются.

Иди вперед, воюй, гори,
После войны когда-нибудь
Вернись в родные Поныри,
Где начинал победный путь.

Гремели в долах и лесах
Бои с зари и до зари.
Орел и Курск, как на весах,
А посредине — Поныри.

Евгений Долматовский.

По мотивам фильмов «Поезда, выигравшие войну» (автор сценария и режиссер Валерий Шатин) и «Курская дуга. Железный рубеж» (автор и режиссер Дарья Романова).

А вот как события развивались на южном фасе Курской дуги. Здесь так же, как и на северном фасе, по немцам был нанесен упреждающий удар:
«…в ночь на 4 июля перебежчик-чех из саперного батальона 52-го армейского корпуса рассказал, что всем немецким солдатам роздан сухой паек на пять дней и дополнительные порции шнапса. Рассудив, что в ближайшие часы немцы пойдут в наступление, командующий Воронежским фронтом Н.Ф. Ватутин на рассвете 5 июля, следуя намеченному плану, отдал приказ артиллеристам открыть упреждающий огонь по немецким передовым позициям и местам сосредоточения войск. Интенсивная артиллерийская контрподготовка длилась около получаса…» (с. 273).
Так что враг и здесь понес еще перед началом операции очень существенные потери. И все-таки наступление немцев началось:
«…по числу орудий, весу залпа и управлению огнем артиллерия русских была несравнимо сильнее немецкой. Имевшиеся в распоряжении Манштейна артиллерийские орудия не смогли разрушить оборонительные позиции русских или расчистить проходы через минные поля. В результате многие танки подорвались на минах на подступах к русским позициям и вскоре остались позади наступающей немецкой пехоты.
Экипажи танков получили строгие инструкции:
“Ни при каких обстоятельствах не останавливать танк для оказания помощи поврежденным машинам. Техническая помощь является обязанностью только инженерных частей. Командиры танков должны продолжать наступление, пока танк не утратил мобильность. В случаях утраты танком подвижности, но при сохранении боеспособности орудия (например, технической поломки или повреждения гусеницы) экипаж должен продолжать вести огонь из неподвижного танка”.
Этот приказ, по существу, обрекал на смерть экипаж поврежденного танка, так как многочисленные советские орудия могли расстреливать остановившийся танк за считанные минуты после подрыва его на мине» (с. 275).
Так что диспозиция уже перед началом сражения обязывала немцев настраиваться на тотальную войну. Она и приняла характер тотальной, но по большей части именно для немецкой стороны. Меллентин:
«Мы встретили ожесточенное сопротивление, и, несмотря на все усилия наших войск, им не удалось продвинуться вперед. Перед дивизией “Великая Германия” находилось болото, а по ее плотным боевым порядкам вела сильный огонь русская артиллерия. Саперы не смогли навести необходимых переправ, в результате многие танки стали жертвами советской авиации…» (с. 314).
Далее:
«Полностью очистить район от оставленных советскими войсками минных полей не удалось. Концентрация на трех километрах нескольких сот боевых машин из разных частей, автотранспорта с четырьмя батальонами пехоты и артиллерийских тягачей при неподготовленности дороги ни к чему, кроме пробок на основных направлениях и потерях при налетах штурмовиков 2-й ВА и попадания на мины, привести не могла и не привела» (с. 432).
«Штаб 2-го тк СС внимательно отслеживал ситуацию. В этот момент для командования корпуса, как, впрочем, и для руководства всей армией, было очень важно как можно быстрее прорвать передний край первой наиболее укрепленной полосы русских и решительным рывком выйти на прохоровское направление, еще до того момента, как советская сторона подтянет мобильные оперативные резервы» (с. 393).
Но эти мобильные резервы, что для немцев окажется полным сюрпризом, нами были подтянуты сюда заранее - ведь нашими генералами отрабатывалась встреча врага именно здесь. И вот как наши «тридцатьчетверки» «разговаривали» с неприятелем уже на второй день его чрезвычайно насыщенных техникой атак. А на позиции 1-й танковой в тот момент навалились:
«…48-й танковый корпус, танковая дивизия СС “Адольф Гитлер”, два танковых корпуса СС, мотодивизия “Великая Германия”, танковые дивизии СС “Мертвая Голова”, “Райх”, “Викинг”.
Но пугаться превосходства врага было некогда…
Первый удар принял на себя 2-й танковый батальон под командой Семена Вовченко. Батальон имел 10 танков, но вел бой с 70 танками противника. В течение двух часов батальон Семена Вовченко уничтожил 24 танка противника, в том числе 14 “тигров”» (с. 187–188).
Так что в первых же встречных боях наши танки уже изрядно наковыряли по зубам танкам будущего мемуариста - всех и вся победителя - мистера Манштейна. И дрались не на жизнь, а насмерть, уже и сами погибая, стараясь при этом уничтожить и еще очередную пятерку спрятавшихся под броней «культуртрегеров», в ужасе пытающихся увернуться от горящего русского танка, идущего на таран!
Вот как описывает жена Катукова, сама, что и понятно, участница этого сражения, подвиг экипажа Шаландина в этом еще первом бою танковой бригады:
«…Шаландин и члены его экипажа Владимир Кустов, Владимир Лакомцев и сержант Петр Зеленин вступили в бой с численно превосходящим противником. Они действовали из засад, подпуская вражеские танки на дистанцию прямого выстрела, а затем, ударив по бортам, сожгли два “тигра” и один средний танк. Да, для этого нужны были крепкие нервы и мужественное сердце!» (с. 188).
Но вот загорелся танк Шаландина. Однако же, вместо чтоб покинуть горящий танк и быть расстрелянными в упор из пулеметов надвигающегося вражеского танка, экипаж, скорее всего израненный и искалеченный от попадания в танк снаряда, принял решение пусть и самим погибнуть, но преградить собою дорогу рвущемуся к Курску врагу.
И здесь стоит лишь представить - какой ужас обуял экипаж лишь мгновеньем раньше столь вроде бы и удачливого германского аса, своим тяжелым танком все-таки поджегшим наш средний танк? А что подумали увидевшие всю эту картину экипажи всех иных германских танков, в тот момент находящихся невдалеке? А что, самое может быть главное, услышали? Ведь связь, в отличие от наших, у германских танков работала превосходно. На улучшении ее качества в тот момент работали оборонные заводы не только полоненной Гитлером части Европы, но, как выясняется, и всего мира.
Они увидели, а главное - услышали с предсмертным воплем ужаса своих коллег, слишком не веселую для себя перспективу: чтобы спастись от русских танкистов мало подбить их танк - следует еще и от подожженного танка вовремя отшарахнуться на почтительное расстояние. И это для того, чтобы не взлететь на воздух от переизбытка снарядов, которыми столь щедро снабдила немцев снарядившая их в поход на Восток Европа. Ведь этот в иной ситуации просто безценный склад, находящийся у немецких танкистов под ногами, просто обязанных теперь детонировать при столкновении с этими сумасшедшими русскими!
А наш горящий танк:
«…пошел на таран “тигра”. “Тигр” загорелся, но погиб и весь экипаж нашего танка» (с. 188).
Враг, понятно, на такое уж вряд ли рассчитывал. И:
«…анализ поступавшей информации свидетельствовал, что уровень сопротивления советских войск был недооценен. Каждое сообщение из дивизий подтверждало предыдущее - войска продолжают топтаться на месте. Подготовленный план по прорыву передовых позиций русских рушился уже на начальной стадии, а вместе с ним и весь график наступления корпуса» (с. 393).
Вот как с немецкой стороны были описаны эти события:
«На южном фасе дуги через сутки после начала наступления усилиями 48-го танкового корпуса генерала Кнобельсдорфа и 2-го танкового корпуса СС генерала Хауссера немцам удалось вклиниться в оборону русских… Гот решил с первыми лучами солнца нанести удар через реку Березовая силами 3-й танковой дивизии и дивизии “Великая Германия”. Но ночью разразилась гроза, хлынул проливной дождь, вода в реке вышла из берегов и превратила прилегающие луга в топкое грязное болото. Под покровом темноты русские подтянули артиллерию и танки к развалинам и уцелевшим домам на северном берегу, и обе немецкие танковые дивизии понесли чувствительный урон от прямого огня русских, когда они на рассвете выстраивались в плотные боевые порядки. В течение дня под прикрытием дымовых завес немецкие саперы упорно наводили переправы. Над их головами бушевала яростная артиллерийская дуэль между советскими орудиями и сосредоточившимися танками, сопровождавшаяся непрерывными налетами немецких пикирующих бомбардировщиков, которыми Гот стремился компенсировать нехватку тяжелой артиллерии. К вечеру немцы, несмотря на серьезные потери, так и не смогли продвинуться ни на шаг. В ночь с 6 на 7 июля обе дивизии были оттянуты назад и переформированы» (с. 279).
«…хорошо подготовленные позиции, продуманная система артиллерийского огня и инженерных сооружений - все это изумило противника и наводило на мысли, что если и будет достигнута в этой операции победа, то заплатить за нее придется очень дорогую цену» (с. 451).
Но и на иных участках этого поля сражения поражение нападающей стороны читалось уже в самом его начале:
«Уже первые часы боев показали, что ставка на массированный удар тяжелыми боевыми машинами по обороне русских себя не оправдала.
“…Скованные минными полями и естественными препятствиями, наступающие танки были хорошей мишенью для русских, - отмечают Г. Хейнрици и В. Гаук. - Поэтому сверхтяжелые танки не смогли на деле проявить свою ударную мощь” (с. 114–115)» (с. 431).
Не обошлось и без свойственной боям такого масштаба неразберихи. Вот как завершила свою атаку рота «тигров» из 503-й отб 19-й тд генерал-майора Г. Шмидта:
«В отчете дивизии отмечалось:
“…Переправившейся в течение дня роте “тигров” под командованием капитана Хайтмана не удалось прорвать полосу укреплений противника вокруг предместья Михайловка. Почти все «тигры» были выведены из строя минами” (ЦАМО РФ, ф. 38 А, оп. 9027, д. 46, л. 151–152).
Девять “тигров” подорвались на минах, причем семь из них на собственных…» (с. 435).
А вот как здесь сражались наши артиллеристы. 7 июля совершил свой подвиг капитан артдивизиона Василий Мироненко. Когда в пылу сражения с немецкими “тиграми” был убит орудийный расчет, а вражеские танки уже приблизились к батарее вплотную:
«…Мироненко стал на место наводчика и, сам заряжая орудие, принялся в упор расстреливать танки. Он поджег шесть танков. Рядом с ним разорвался снаряд, и Василий Мироненко погиб. Ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза» (с. 190).
И это лишь один из множества эпизодов, прославивших стойкость русского человека на этой огненной Курской дуге. Потому:
«…несмотря на огромные потери, прорвать наш фронт немцам не удавалось. Противник наткнулся на непробиваемую стену» (с. 190).
Вот еще эпизод:
«Горячая обстановка сложилась и в полосе 6-го танкового корпуса.
…здесь противник напоролся на упорное сопротивление танкистов. 74 танка потерял противник и успеха не имел» (с. 190).
«Наши войска проявляли мужество, отвагу. Не щадили своих жизней, проявляя массовый героизм. Это были и пехотинцы, и артиллеристы, и танкисты, и медики, и тыловики - все как один. Все было отдано для победы» (с. 191).
Вот очередной эпизод:
«Командир 3-й роты лейтенант Круглов пропустил через роту 56 танков противника. Рота была укрыта в щелях, и ни один боец не дрогнул, потерь в роте не было. После трех атак потери врага - 20 танков сожжены и подбиты» (с. 191).
А вот что сообщают здесь же воевавшие немцы. Эрхард Раус:
«Развитие операции достигло кризисной точки. У нас не осталось никаких резервов, чтобы бросить их в бой» (с. 306).
Вот впечатления об этом моменте Курской битвы нашего фронтового разведчика Владимира Карпова:
«Танковые армады, разбомбленные авиацией и расстрелянные артиллерией, горели в полях, как железные города.
Наконец фашисты попятились. Сначала медленно, то и дело бросаясь в свирепые контратаки, потом быстрее, но все же организованно, от рубежа к рубежу. Наши войска преследовали их по пятам. Нет, не только дивизиями, сохранившимися в резерве, а главным образом теми же самыми, которые стояли насмерть в обороне. Усталые, небритые, пропитанные гарью бойцы день и ночь теснили противника. Усталость накопилась такая, что люди засыпали порой на ходу и двигались вперед в полусне, с закрытыми глазами, держась рукой за повозку, пушку или соседа» (с. 226–227).
Но до самого момента своего отступления эта южная, более мощная группировка врага, продвинулась за эту смертоносную для нее неделю на одном из участков на расстояние до 35 км. Но и это, при скорости продвижения танковых колонн 5 км в день, говорит именно о горах трупов, которые немцы отдали в жертву за эту свою последнюю попытку передвижения по нашей земле с целью ее захвата.
«Только за 6 июля противник потерял здесь более 200 танков, десятки тысяч солдат и около 100 боевых самолетов» (с. 153).
«…две гвардейские дивизии генерала И.М. Чистякова в суточном бою смогли сломать план вражеского командования и удержать на своих рубежах наиболее сильное танковое соединение ГА “Юг” - корпус Кнобельсдорфа» (с. 364).
«Топталась на месте и дивизия бригаденфюрера Т. Виша. Ее бронегруппы не смогли сходу прорвать участок 151-го гв. сп… Из дневника сводки дивизии: “Артподготовка нашего наступления 5.7.43 прошла согласно плану и, по показаниям пленных, очень успешно. Прорыв с последней бомбой в 4.05 удался только до противотанкового рва, где войска под фланкирующим огнем вражеских батарей с западного берега Ворсклы залегли и окопались” (Stadler S. Op. cit. S. 43).
Читатель, вероятно, обратил внимание на нестыковку в донесении: артподготовка успешная, но прорыва не последовало. Такая форма донесений “мы действуем по прекрасно разработанному плану, но результатов нет” - была широко распространена в германской армии. Причина ее живучести - универсальность, она устраивала всех: и вышестоящее командование (все идет по плану, неудачи - явление временное), и исполнителей (мы действуем по вашему плану; он блестящий, конечно, упорство противника в нем не учтено и все не так, как хотелось, но мы герои и под вашим руководством непременно победим). Уже после войны битые генералы вермахта перенесли этот проверенный прием в мемуарную литературу» (с. 388).
Но если немцы лишь отчитываются о некоей якобы где успешности своих действий, очень благоразумно избегая упоминания о потерях, то вот как выглядели в тот день оперативные сводки наших подразделений:
«Об итогах боев 6 июля и состоянии корпуса его штаб развернуто доложил командованию 1-й ТА в оперативной сводке к 12.00 7 июля:
«…10-я мбр… Потери: 3 Т-34, убито - 1 чел., ранено 3 чел. Уничтожено: 36 танков, 9 автомашин и до 70 солдат и офицеров противника…
1-я мбр… убито 13 чел., ранено 84 чел. Потери материальной части и вооружения: станковых пулеметов - 1, карабинов - 1, бронетранспортеров - 1, автомашин - 5. Уничтожено: 40 танков противника, из них 23 сожжено, 17 подбито, автомашин с боеприпасами и пехотой - 7, складов с боеприпасами - один и до 400 солдат и офицеров.
3-я мбр… Потери в матчасти и личном составе: 3 танка Т-34, 3 автомашины, одна 45-мм пушка, одна 76-мм пушка, один станковый пулемет. Убито - 7 чел., ранено 10 чел. Уничтожено: до 20 танков противника, в остальном уточняется.
1-я гв.тбр… Потери: (сгорело) 8 Т-34, подбито и осталось на поле боя 3 Т-34, разбито одно 76-мм орудие, подбита одна автомашина, убито - 16 чел., ранено - 25 чел. Уничтожено: танков противника (подбито) - 18, из них 3 Т-6, два противотанковых орудия, истреблено до роты пехоты противника.
49-я тбр… Потери: сгорело в бою 7 Т-34, 4 Т-34 не вернулись из боя. Всего потерь 11 Т-34. В личном составе: убито - 11 чел., ранено - 10. Уничтожено: 4 танка, из них Т-6 - 2, бронированных тягачей - 5, повозок с боеприпасами - 3 и 150 солдат и офицеров» (с. 585–586).
Вот как эти потери фиксировались в стане врага. Дивизия «Великая Германия»:
«На 4 июля танковый полк дивизии располагал 112 боеспособными танками… после двух суток боев полк Штрахвица лишился больше половины танкового парка - 53%.
В более тяжелом положении оказалась бригада “пантер”. По штату она имела 192 линейных танка… Согласно тому же донесению штаба корпуса, к исходу дня 6 июля в строю осталась лишь пятая часть - 40 боевых машин.
Большая часть Т-5 - более сотни танков вышла из строя по техническим причинам и требовала ремонта. Но в боевых условиях и командованию 48-го тк, и 4-й ТА, в общем-то, было все равно, по каким причинам они вышли из строя. Главное в другом: ударное объединение ГА “Юг” лишилось почти одномоментно такого значительного количества боевой техники… А ведь на эти силы в плане “Цитадели” делались расчеты, ставились им определенные цели и задачи и немалые. И все рухнуло. Резкая потеря боеспособности бригады и серьезные проблемы с ее использованием, наряду с существенным отставанием войск АГ “Кемпфа”, оказали очень существенное негативное влияние на действие войск 4-й ТА в ходе первого этапа операции и явились важными факторами, “обрушившими” “Цитадель”» (c. 587–588).
И при всем при том многие германские части так и не сдвинулись с места. Но и в последующем немцы продолжали топтаться на месте, уверяя свое командование, что одерживают победу за победой:
«С утра 7 июля вновь начались ожесточенные атаки врага» (с. 153).
Однако же за следующие два дня:
«…противник потерял еще не менее 200 танков и много другой техники. Его пехотные части уже насчитывали в своих рядах не более половины их исходной численности» (с. 133).
Серьезный урон врагу наносило грамотное минирование намеренно оставляемых нашими войсками военных объектов. Вот лишь один из примеров:
«“Хорошие результаты получены от приведения средств ТОС в действие в районе выс. 228.6.
В замысел минирования высоты входило следующее. Атакующую пехоту противника, идущую за танками, при захвате ею высоты загнать в заминированные ранее траншеи, блиндажи и бомбоубежища и в них ее полностью уничтожить. Этот замысел полностью удался… на участке у выс. 228.6 было уничтожено 12 танков противника и до полутора батальонов пехоты” (ЦАМО РФ, ф. 203, оп. 2845, д. 227, л. 13)» (с. 390–391).
И это лишь один из множества эпизодов, когда наступающая сторона от подобного рода потерь защитить себя зачастую просто не в состоянии. А ведь такими «сюрпризами» были просто напичканы те поля славы русского оружия, когда и без того еще под Сталинградом обезкровленные немецкие соединения были добиты окончательно и с тех пор в живой силе враг нам продолжал уступать все более и более.
Меллентин:
«Быстрота, с которой русские устанавливали мины, была поразительной. За двое-трое суток они успевали поставить свыше 30 тысяч мин… Несмотря на то, что мы продвинулись вглубь обороны русских до 20 км, вокруг нас все еще находились минные поля, а дальнейшему продвижению препятствовали противотанковые районы обороны. В этой связи следует еще раз подчеркнуть искуснейшую маскировку русских. Ни одного минного поля, ни одного противотанкового района не удавалось обнаружить до тех пор, пока не подрывался на мине первый танк или не открывало огонь первое противотанковое орудие. Трудно прямо ответить на вопрос, каким образом немецким танкам удалось преодолевать всю эту мощную противотанковую оборону…» (с. 469).
Лишь одним единственным, о чем Меллентин, что и понятно, упомянуть чрезмерно стесняется: горами искареженного железа и пушечного мяса соотечественников немецкого генерала. Потому:
«…нельзя не согласиться с битым немецким генералом» (с. 469).
Между тем это очень действенное средство обороны, входящее в число специально к данному немецкому наступлению приготовленных сюрпризов, прекрасно применялось не только перед Меллентином. Минные поля:
«…широко использовались всеми армиями, оборонявшими Курский выступ» (с. 469).
Но даже фрагменты достаточно удачных боевых действий отдельных соединений немецкой армии в Курской битве не принесли противнику никакой выгоды:
«…наряду с положительными результатами прорыв корпуса СС принес целый ряд существенных проблем. Причем, они возникали подобно цепной реакции - одна порождала другую. Главная из них - фронт 2-го тк СС оказался значительно растянут, более чем на 40 км. Помимо того что он постоянно подвергался сильному давлению, в том числе и танковых частей, его дивизии имели открытые фланги. Не удалось, как рассчитывали, сломить сопротивление русских на стыке 48-го тк и 2-го тк СС. Это привело к тому, что Кнобельсдорф 6 июля не сумел вывести корпус в район Яковлева и сменить левофланговую дивизию Хауссера. А тот, в свою очередь, был не в состоянии уменьшить фронт 2-го тк СС и сконцентрировать значительные силы на участке прорыва в северо-восточном направлении.
Существенное влияние на обстановку на направлении главного удара 4-й ТА, собственно на ситуацию на Прохоровском направлении, оказывали неудачи АГ “Кемпф”. Ее войска двигались далеко не так, как изначально предполагалось, - плечом к плечу с корпусом СС. Она продолжала топтаться на месте… Уже утром 6 июля в пойме Липового Донца появился новый сильный и достаточно активный танковый корпус русских. Наличие двух танковых группировок у основания ударного клина 2-го тк СС: в районе Новые Лозы и Яковлево-Покровка сковывало его действия, заставляло отвлекать значительные силы для прикрытия. Вдоль поймы Липового Донца уже сконцентрированы “Мертвая голова” и основные силы “Дас Райх”. В то же время основные силы “Лейбштандарт”, из-за активных действий вражеских танковых сил с севера, не смогли продвинуться дальше Яковлева, ее боевая группа, в том числе и танковый полк, вели тяжелые оборонительные бои…
В то же время 48-му тк не удалось создать плацдарм на западном берегу Пены… Русские везде держались стойко, укрепляя участки стрелковых частей многочисленными танками. Концентрация на флангах 48-го тк танковых соединений усиливала опасность удара под основание уже всей 4-й ТА…
В сложившейся ситуации 7 июля Гот намеревался приостановить попытки прорыва на север и северо-восток… решить проблему угрозы флангам обоих корпусов, и левому крылу армии» (с. 613–614).
Таким образом:
«Вместо создания грандиозного котла для советских фронтов противник сам себя загнал в стальные тиски нашей обороны… бронированный кулак группы армий “Юг” был рассечен на несколько отдельных частей… Гот и Манштейн проламывали эшелонированную оборону хотя и железными, но растопыренными “пальцами”» (с. 778–779).
Так что даже весьма скромные успехи приносили немцам лишь прибавление хлопот:
«Продуманная и давно опробованная тактика, применяемая М.Е. Катуковым, позволила пяти танковым бригадам приковать к себе три дивизии противника и часть танкового полка “Дас Райх”» (с. 629).
Здесь очень существенную помощь принесла и наша реактивная артиллерия. Вот один из результатов ее обстрела:
«“…дали залп 4 установки М-13. После чего разведка донесла, что в указанных квадратах обнаружено 140 обгоревших машин, перевозивших пехоту, боеприпасы и горючее” (ЦАМО РФ, ф. 11 гв. тк, оп. 1, д. 28, л. 276)» (с. 636).
Какие ужасы панического бегства лишь волей случая считанных единиц уцелевших в этом аду немецких солдат стоят за этими сухими лаконичными цифрами, извлеченными из архива?!
Но такие удачные удары по врагу реактивной артиллерией здесь являлись не исключением, но нормой:
«Мы давали залп с открытых огневых позиций прямой наводкой по фашистским танкам и пехоте. Как правило, несколько танков подбивали, пехота практически уничтожалась. Далее в бой вступали наши танки, а боевые машины быстро уезжали и укрывались в аппарелях» (с. 765).
Так что немцу на Курской дуге приходилось достаточно не сладко. А потому:
«Прорыв в запланированные Готом районы шел с большим трудом. Рубежи русских оказались значительно прочнее и устойчивее к сильным танковым ударам, чем ожидалось. А благодаря вводу в бой оперативных танковых резервов советская сторона создала такие условия, при которых, даже расколов пополам фронт 6-й гв. А и фактически прорвав вторую полосу обороны, 4-я ТА была полностью скована боем по всему участку наступления, и даже дивизии 2-го тк СС не смогли сомкнуть свои фланги, не говоря уже о корпусах. Дивизии ударной группы Хауссера дрались в пробитых ими коридорах, испытывая сильное давление не только по фронту, но и на флангах. Хауссер был вынужден выделять существенные средства для их прикрытия. Это вело к распылению сил и не позволяло концентрировать усилия соединения на направлении главного удара. Отсутствие сплошного фронта прорыва и постоянная фланговая угроза являлись важнейшими проблемами, которые предстояло решать в ближайшие дни и командованию 4-й ТА, и ГА “Юг”. Ведь АГ “Кемпф” 7 июля так и не удалось преодолеть рубеж 7-й гв. А и надежно прикрыть правое крыло армии Гота.
Кроме того, появился еще один важнейший фактор, который будет негативно влиять на действия соединений Манштейна, - неудачи 9-й А генерала В. Моделя ГА “Центр”. Она полностью увязла в обороне войск Центрального фронта генерала К.К. Рокоссовского. Верховное командование вермахта уже вечером 7 июля предприняло ряд шагов для вывода ситуации в ее полосе из тупика. А средства усиления для Клюге Берлин был вынужден изымать у Манштейна» (с. 661–662).
Но такая «помощь» представляла собой лишь «Тришкин кафтан», который уж на два фронта ну никак было не растянуть.
Техника же у немцев была такова, что для продолжения полноценного наступления их громоздких танков требовалось подождать «у моря погоды». То есть чтобы наступать им требовалось, чтобы высохли лужи…
И они этого дождались:
«На третий день наступления почва достаточно подсохла… и 48-й танковый корпус смог наконец переправиться на северный берег реки. Армия Гота теперь почти наполовину преодолела армейскую зону обороны русских и вплотную подошла ко второй оборонительной полосе. Правее корпуса Кнобельсдорфа три дивизии СС сумели даже глубже вклиниться в оборонительные порядки русских, но, в отличие от Кнобельсдорфа, командиру корпуса СС не удалось оттеснить русских на широком фронте. Вместо этого каждая танковая дивизия СС пробила собственную брешь и теперь, неся крупные потери, под непрерывным фланговым огнем противника пыталась продвинуться дальше на север» (с. 280).
«Анализируя ситуацию, Гот понял: с “Цитаделью” начинают возникать очень серьезные проблемы, наступление дает существенные сбои, потери растут, а о резервах и думать не приходится» (с. 695).
«К исходу 9 июля 1943 нем.-фаш. войскам удалось ценой огромных потерь вклиниться в оборону войск Воронеж. фронта (команд. ген. армии Н.Ф. Ватутин) на обоянском направлении на глубину до 35 км» (т. 6, с. 612).
«В течение двух дней гренадеры 3-й танковой дивизии и мотопехота “Великой Германии” упорно штурмовали позиции русских. В непрерывных ожесточенных боях они овладели рядом деревень, оседлавших долину реки Пена, и к вечеру 11 июля вынудили русских отступить в поросший лесом район к северу от Березовки. В оборону Воронежского фронта был вдавлен четырехугольный выступ глубиной примерно 15 и шириной 25 километров - жалкий итог недели колоссальных усилий и потерь…
В секторе наступления танкового корпуса СС даже этого ограниченного успеха достичь не удалось. Гренадеры оказались вынужденными вести столь тяжелые бои по защите флангов вклинившихся танковых дивизий, что дивизионные командиры с трудом смогли оттянуть оказавшиеся на острие клиньев танки. 11 июля дивизии “Рейх” и “Адольф Гитлер” сумели соединиться друг с другом, но дивизия “Мертвая голова” все еще оставалась изолированной от них.
Это была последняя и наиболее яростная битва, которую вели дивизии СС, укомплектованные одними немцами. После операции “Цитадель” Гиммлер откроет доступ в войска СС притоку добровольцев из оккупированных стран и уголовному сброду из гражданских тюрем рейха» (с. 281).
Так что если Сталинград только начнет перемалывание косточек вторгшегося в нашу страну агрессора, то уже Курская дуга завершит уничтожения элитных частей, составленных исключительно из немцев. И все потому, что немцев после этого сражения уже в необходимом количестве для воссоздания эсесовских частей более не останется.
Что на такое можно сказать?
Зачем пришли, то и получили.

Библиография

1. Гарт Б.Л., Ширер У.Л., Кларк А., Карел П., Крейг У., Орджилл Д., Стеттиниус Э., Джюкс Д., Питт Б. От «Барбароссы» до «Терминала». Взгляд с Запада. Политическая литература. М., 1988.
2. Замулин В. Курский излом. «Яуза» «Эксмо». М., 2007.
3. Катукова Е.С. Памятное. М., 2002.
4. Колтунов Г.А., Соловьев Б.Г. Курская битва. М., 1970.
5. Раус Э. Танковые сражения на Восточном фронте. ООО «Издательство АСТ». М., 2005.
6. Карпов В. Взять живым. Советский писатель. М., 1980.
7. Маршал Жуков Г.К. Воспоминания и размышления. Том 2. Издательство агентства печати новости. М., 1978.
8. Советская Военная энциклопедия. Тт. 1-8. Военное издательство МО. М., 1976.

Немногочисленная немецкая тяжёлая самоходная установка Panzerjäger Tiger (P), более известная как Ferdinand , оставила заметный след в исторической памяти и в советском танкостроении. Само по себе слово «Фердинанд» стало нарицательным: эти самоходные установки красноармейцы «замечали» на самых разных участках советско-германского фронта, причём аж до конца войны. На практике же была построена всего 91 такая машина, а по-настоящему массово Ferdinand использовались только летом 1943 года в ходе операции «Цитадель» на Курской дуге . В этом сражении немцы потеряли более трети всех машин данного типа.

Несмотря на то, что САУ Ferdinand (позже известные как Elefant ) применялись довольно ограниченно, они показали себя очень эффективным противотанковым средством. Командование Красной армии к детищу Porsche K . G . и Alkett отнеслось очень серьёзно. Появление Ferdinand на фронте прямо отразилось на разработке советских танков, танковых орудий и противотанковой артиллерии.

Ударная сила на северном фасе

О том, что немецкая промышленность создала столь внушительную боевую машину, в Главном бронетанковом управлении Красной армии (ГБТУ КА) вплоть до её появления на фронте даже не догадывались. Не знали о ней и союзники по антигитлеровской коалиции. Объясняется это просто: дело в том, что построены были Panzerjäger Tiger (P) весной 1943 года, а в бой пошли в начале июля. За то короткое время, что шла подготовка к операции «Цитадель», информация о «Фердинанде» сквозь линию фронта не успела просочиться. При этом даже о «Пантере», для которой сражение на Курской дуге тоже стало боевым дебютом, союзниками была получена хоть какая-то информация, пусть и неточная.

Изучение немецкой новинки началось уже 15 июля, то есть ещё в ходе Курской битвы. На Центральный фронт прибыла группа офицеров НИБТ Полигона в составе инженер-полковника Калидова, старшего техника-лейтенанта Кжака и техника-лейтенанта Серова. К тому времени бои в районе станции Поныри и совхоза 1-го мая отгремели. Помимо непосредственного осмотра немецких машин, специалистами были допрошены немецкие военнопленные. Также информацией поделились советские солдаты и офицеры, принимавшие участие в боях против немецких боевых машин. Наконец, в руки советских военных попали немецкие инструкции по «Фердинанду».

Опрос пленных позволил получить большой объём информации, в том числе и по организации противотанковых дивизионов, на вооружении которых находились самоходные установки Ferdinand. Дополнительно специалисты НИБТ Полигона получили информацию и по другим частям, которые участвовали в боях совместно с 653-м и 654-м дивизионами, имевшими на вооружении тяжёлые истребители танков.

Ferdinand c бортовым номером 501, который в сентябре 1943 года был доставлен на НИБТ Полигон

Полученная информация позволила восстановить картину боевого применения дивизионов с «Фердинандами» и их соседей, которые использовали самоходные установки StuH 42 и Sturmpanzer IV. «Фердинанды», обладавшие толстой бронёй, выступали в роли тарана, двигаясь во главе боевых порядков ударной группы. Согласно собранной информации, машины шли, выстроившись линией. Благодаря мощному вооружению, способному поражать советские танки на дальних дистанциях, экипажи «Фердинандов» могли открывать огонь на дальности до 3 километров. При необходимости отходили немецкие машины пятясь назад, оставляя под огнём противника толстую лобовую броню. Так они могли, отступая, продолжать вести огонь по советским танкам. Стрельба велась с коротких остановок.

Хорошо видна снарядная отметина на левом борту. Эта же отметина имеется и на борту машины в парке «Патриот»

Против хорошо защищённых немецких самоходных установок советские танковые орудия оказались почти бесполезными. Из осмотренных специалистами ГБТУ КА 21 машины всего одна, с бортовым 602, имела пробоину в левом борту. Попадание пришлось на район бензобака, возник пожар, и самоходная установка сгорела. Тактика немецких самоходчиков вполне могла сработать, если бы не одно «но»: наступать им пришлось на эшелонированную линию обороны, в которой находились далеко не одни танки. Самым страшным врагом «Фердинанда» стали советские сапёры. 10 машин подорвались на заложенных минах и фугасах, в том числе и САУ с бортовым номером 501. Эта самоходная установка с серийным номером 150072 оказалась машиной оберлейтенанта Ганса-Иоахима Вильде, командира 1-й батареи (5./654) 654-го дивизиона тяжелых истребителей танков.

5 «Фердинандов» получили попадания снарядов в ходовую часть и оказались выведены из строя. Ещё 2 машины получили попадания и в ходовую часть, и в орудия. Машина с бортовым номером 701 стала жертвой советской артиллерии. Снаряд, угодивший по навесной траектории в крышу рубки, пробил люк и взорвался внутри боевого отделения. Ещё в одну машину угодила авиабомба, которая полностью разрушила рубку. Наконец, машина с бортовым номером II-01 из состава штаба 654-го дивизиона уничтожена советской пехотой. Меткое попадание бутылки с зажигательной смесью вызвало пожар, экипаж сгорел внутри.

Буква N указывает на то, что это была машина из состава 654-го дивизиона тяжёлых истребителей танков, командиром которого был майор Карл-Ганс Ноак

Фактически потери дивизионов, которые были вооружены «Фердинандами», оказались ещё выше. Всего за время проведения операции «Цитадель» было безвозвратно потеряно 39 самоходных установок данного типа. Итоги сражения под Понырями наглядно показали, что Красная армия научилась воевать со значительно превосходящими силами противника, ведь на стороне немецких танковых сил в этом бою было неоспоримое преимущество. Полноценный ответ новому поколению немецких танков и самоходных установок советская танковая промышленность смогла дать только весной 1944 года, когда в войска пошли Т-34-85 и ИС-2. Тем не менее, Курскую битву немцы проиграли. Как показали бои под Понырями, далеко не всегда преимущество в танках оказывалось наиболее важным фактором. «Фердинанды» прорвать северный фас Курской дуги не смогли.

В Кубинку для опытов

Первая группа специалистов НИБТ Полигона убыла из района боевых действий 4 августа. 24 августа сюда прибыла вторая группа в составе инженер-майора Хинского, старшего техника-лейтенанта Ильина и лейтенанта Бурлакова. Задачей группы, действовавшей на Центральном фронте до 8 сентября, стал отбор наиболее целых трофейных немецких машин и их доставка на НИБТ Полигон. Отобраны были две машины. Помимо уже упомянутой САУ с бортовым номером 501, это была и самоходная установка с серийным номером 15090. Она также подорвалась на мине. Одна машина использовалась для непосредственного изучения и огневых испытаний, вторую обстреливали из отечественных и зарубежных орудий.

С правой стороны повреждения оказались минимальными

Изучение трофейных машин началось ещё до того, как они оказались на НИБТ Полигоне. Первые испытания обстрелом подбитого «Фердинанда» были проведены еще 20-21 июля 1943 года. Выяснилось, что борт немецкой машины пробивается подкалиберным снарядом 45-мм противотанковой пушки на дистанции 200 метров. Пробила подкалиберным снарядом немецкую броню на дистанции в 400 метров и 76-мм пушка ЗИС-3. Для 85-мм пушки 52-К и 122-мм корпусной пушки А-19 бортовая броня немецкой САУ тоже не являлась серьёзной проблемой. Стоит отметить, что броня «Фердинандов», особенно у машин с серийными номерами до 150060, была хуже чем у Pz.Kpfw.Tiger Ausf.E . По этой причине в дальнейшем испытания обстрелом машины с серийным номером 150090 несколько отличались по результатам.

«Фердинанд» с бортовым номером 501 оказался жертвой советских сапёров

Изучались и трофейные документы. Уже к 21 июля в распоряжении Красной армии имелись точные данные о ТТХ немецкой самоходной установки. Больше того, было точно известно сколько «Фердинандов» построили. Данные были почерпнуты из сводной инструкции по вооружению немецкой армии, захваченной среди прочих документов:

«По своей броне и вооружению исключительно сильное орудие по борьбе с танками и для поддержки наступления в условиях сильного сопротивления противника. Большой вес, небольшая скорость на поле боя, низкая проходимость ограничивают возможности боевого использования и требуют особо тщательной разведки перед введением в бой.

Выпущено 90 штук, сведенных в тяжёлый противотанковый полк в составе двух дивизионов по 45 орудий».

Отобранные группой специалистов НИБТ Полигона самоходные установки прибыли в Кубинку в сентябре 1943 года. Сразу же после прибытия началось изучение образца с бортовым номером 501. О ходовых испытаниях на тот момент речи не шло, не хватало времени. Вместо них испытатели составили краткое описание немецкой самоходной установки, которую они называли «Фердинанд (Tiger P)». Благодаря уже имеющимся материалам удалось достаточно точно указать характеристики машины.

У этой САУ был сброшен эвакуационный люк. На музейной машине его приварили к крыше, чтобы не потерялся

Оценка немецкой новинки оказалась, мягко говоря, неоднозначной. Очевидными плюсами машины являлись броневая защита, а также мощное вооружение. Вместе с тем, даже вооружение танка вызвало вопросы. Изучение 88-мм орудия Pak 43 показало, что скорость наведения с помощью его поворотного механизма невелика. Ведение прицельного огня было возможно только с места либо с коротких остановок. Обзорность машины советские специалисты признали плохой. Эти выводы косвенно подтвердили немецкие конструкторы. В ходе модернизации Ferdinand, которая началась осенью 1943 года (примерно в это же время машина сменила обозначение на Elefant), машины получили командирскую башенку. Правда, это ненамного улучшило ситуацию.

Ещё одним существенным недостатком немецкой САУ был небольшой боекомплект, состоявший всего из 38 патронов. Экипажи самостоятельно исправляли ситуацию: в самоходных установках находили деревянные укладки, кустарно сооружённые в полевых условиях.

Разукомплектованная установка в ходе обстрела. НИБТ Полигон, декабрь 1943 года

Составление описания, впрочем, было не самой важной задачей для специалистов НИБТ Полигона. Куда важнее было определить, куда и чем немецкую новинку можно поразить. После сражения под Понырями угрозу, исходящую от «Фердинанда», восприняли очень серьёзно. Машина произвела на советскую пехоту и танкистов неизгладимое впечатление. Стальная махина, которую практически невозможно пробить в лобовую проекцию, мерещилась на разных участках фронта. По этой причине требовалось точно знать, какие системы и на какой дистанции способны поражать тяжёлый немецкий истребитель танков.

Для подкалиберного снаряда 45-мм противотанковой пушки борта немецкой самоходной установки оказались вполне пробиваемыми

Программа испытания обстрелом корпуса «Фердинанда» была подписана 29 сентября 1943 года. Но к самим испытаниям удалось приступить только 1 декабря. За это время была расширена номенклатура вооружения, которым планировалось обстреливать трофей. Помимо отечественных, немецких артиллерийских систем и пушек союзников использовалась и противотанковая граната НИИ-6, позже принятая на вооружение как РПГ-6. Как показали испытания, кумулятивная граната уверенно пробила борт самоходной установки, после чего струя пробила щит из дюймовых досок, установленный внутри корпуса.

Следующей в списке оказалась 45-мм пушка, установленная в танке Т-70. Её бронебойный снаряд не пробил немецкую машину на дистанции 100 метров, что оказалось вполне ожидаемо. Зато подкалиберный снаряд на той же дистанции справился и с бортом корпуса, и с бортом рубки. На дистанции 200 метров подкалиберным снарядом удалось пробить борт, рубка оказалась прочнее.

Итоги обстрела машины из 6-фунтовой танковой пушки

Пробить борт немецкой самоходной установки оказалось по силам и 57-мм танковой пушке, установленной в танке Churchill. С дистанции 500 метров броня толщиной 80 (85) мм пробивалась уверенно. Огонь вёлся из 43-калиберной версии орудия, Valentine XI/X и Churchill III/IV поставок 1943 года имели более длинноствольные орудия.

Для танковых орудий калибра 75 и 76 мм борт немецкой машины оказался сложной преградой

Хуже дела обстояли с обстрелом немецкой самоходной установки из 75-мм пушки M3, установленной в американском среднем танке M4A2. Бронебойный снаряд M61 не смог пробить борт рубки даже с дистанции 100 метров. Правда, два попадания по сварному шву, соединяющему лобовой и левый бортовой лист рубки, привели к его растрескиванию. Впрочем, тот же снаряд пробивал борт корпуса «Фердинанда» уже на дистанции 500 метров. Ещё хуже вёл себя бронебойный снаряд советской 76-мм танковой пушки Ф-34, что, впрочем, не было новостью.

Д-5С борт «Фердинанда» пробила на дистанции почти в километр

Не удивили и результаты стрельбы по борту немецкой самоходной установки из пушки Д-5С, установленной в СУ-85 . На дистанции в 900 метров ею были уверенно пробиты и борт корпуса, и борт рубки. При попадании снаряда с внутренней стороны листа происходил откол брони, осколки не оставляли расчёту боевого отделения шансов на выживание. Впрочем, к моменту появления на фронте СУ-85, а затем и других советских боевых машин, оснащенных 85-мм пушками, шансы встретиться с «Фердинандом» на поле боя заметно снизились.

Данное пробитие из Д-25Т не было засчитано. Но случись оно в реальной обстановке, расчёту «Фердинанда» было бы уже всё равно

Все перечисленные выше системы не использовались для обстрела самоходной установки с лобовой части, что и понятно: броню в 200 мм с их помощью вряд ли бы удалось пробить. Первым орудием, которое использовали для стрельбы по лобовому листу корпуса, стала 122-мм пушка Д-25, установленная в опытном образце танка ИС-2. Первый снаряд, выпущенный с расстояния 1400 метров по лобовому листу корпуса, пробил экран и срикошетировал. Второй снаряд, выпущенный на той же дистанции в рубку, оставил вмятину глубиной 100 мм и размером 210×200 мм. Третий снаряд застрял в броне, но всё же частично вошел в неё. Пробитие не зачли, но на практике такое поражение вывело бы расчёт орудия из строя. На более коротких дистанциях стрельбу в этот раз не проводили, но, как показали дальнейшие события, попадания на дистанции 1200 метров и меньше заканчивались пробитием. Испытатели же предельной дистанцией для пробития посчитали дистанцию 1000 метров.

Пушка «Пантеры» пробила самоходную установку в лоб корпуса со 100 метров

Далее последовал обстрел из 75-мм пушки KwK 42 L/71, установленной на немецком танке Pz.Kpfw.Panther Ausf.D. На дистанции 100 метров лоб корпуса удалось пробить. А вот рубку с 200 метров пробить не удалось.

На эти результаты повлияли повреждения от предыдущих попаданий. Но встреча с МЛ-20 не сулила «Фердинанду» ничего хорошего

Самым же страшным испытанием стал обстрел из 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20, установленной в опытном образце ИСУ-152. Второе попадание в лобовую часть корпуса привело к тому, что и экран, и лист были сломаны пополам. Не в последнюю очередь такой результат был получен из-за незаваренной амбразуры курсового пулемёта, который вновь установили на Elefant.

Наглядная демонстрация того, почему на трофейную выставку в Москву отправили другую машину

На этом испытания обстрелом было решено прекратить. МЛ-20 превратила «Фердинанд» в груду обломков. Предполагалось отправить расстрелянную машину на трофейную выставку в Москву, но позже решение изменили. Для демонстрации была взята другая машина, которую также обстреливали (вполне вероятно, это был «Фердинанд», который обстреляли летом 1943 года). В паре к ней на выставку отправилась и целая самоходная установка. Машина с бортовым номером 501 осталась на НИБТ Полигоне.

Катализатор для гонки вооружений

К появлению новой немецкой самоходной установки на Курской дуге в Главном бронетанковом управлении Красной Армии (ГБТУ КА) отнеслись очень серьёзно. Отчасти старт новых разработок спровоцировал и боевой дебют «Пантер». Конечно, с той активностью, которая началась после появления «Тигра», происходившее не сравнить. Тем не менее, уже в начале сентября 1943 года в адрес Сталина ушло письмо за подписью начальника ГБТУ КА генерал-лейтенанта Федоренко. В связи с появлением новых образцов немецкой бронетехники он предлагал начать разработку перспективных танков и самоходных орудий.

Прямым следствием появления «Фердинанда» стало начало разработки тяжёлого танка Объект 701, будущего ИС-4. Кроме того, ускорились работы по 122-мм пушке Д-25Т, начатые ещё в мае 1943 года. Больше того, ей на замену предполагалось выпустить ещё более мощное орудие с начальной скоростью снаряда до 1000 м/с. Начались работы по созданию более мощных орудий калибра 85 и 152 мм. Наконец, снова на повестке дня появился вопрос о разработке 100-мм орудия с баллистикой морской пушки. Так началась история Д-10С, основного вооружения самоходной установки СУ-100.

Схема системы охлаждения, подготовленная НИБТ Полигоном

Всё это – лишь часть активностей, которые были запущены либо перезапущены в связи с появлением «Фердинанда». Благодаря немецкой тяжёлой САУ была «воскрешена» и советская программа по созданию электрической трансмиссии. Ею в СССР занимались ещё с начала 30-х годов, такую трансмиссию предполагалось использовать и на КВ-3 . Серийная немецкая тяжёлая машина с электротрансмиссией заставила советских специалистов вновь вернуться к этим работам. Впрочем, наши инженеры не копировали немецкие разработки. Программа, к которой имел отношение известный писатель-фантаст Казанцев (а по совместительству военинженер 3-го ранга и главный инженер завода №627), развивалась самостоятельно.

Спецификация броневых листов шасси «Фердинанда», подготовленная НИИ-48 в 1944 году

Большой интерес в СССР вызвала конструкция немецкой машины. Корпус и рубку изучали в НИИ-48 - ведущем предприятии, занимавшимся вопросами брони. По итогам изучения было подготовлено несколько отчётов. Инженеры НИИ-48 создавали броню и корпус оптимальной формы - с хорошей защитой и относительно небольшим весом. Результатом этих работ стала более рациональная форма корпусов и башен, которую стали внедрять со второй половины 1944 года сначала на тяжёлых, а позже и на средних танках.

Повлияло на эти разработки и изучение орудия, установленного на «Фердинанде». На 1944 год создание броневой защиты, способной противостоять этой пушке, стало приоритетной задачей для советских конструкторов. И справились они с ней гораздо лучше, чем немецкие коллеги. Уже к концу 1944 года появились первые опытные танки, защита которых позволяла уверенно противостоять немецкому орудию. Танки ИС-3 и Т-54 «выросли» как раз из таких наработок.

Изучались и другие элементы «Фердинанда», например - подвеска. В советской промышленности эта разработка применения не нашла, но определенный интерес вызвала. Отчёт об изучении подвески Порше был составлен по просьбе англичан.

Схема подвески «Фердинанда» из альбома торсионных подвесок, подготовленных НИБТ Полигоном в 1945 году

Наиболее важным результатом изучения немецкой машины стало появление средств для эффективной борьбы с ней. На вооружение Красной армии были приняты тяжёлый танк ИС-2 и самоходная установка ИСУ-122. Известно как минимум о двух случаях столкновения ИС-2 с «Элефантом» летом 1944 года. В обоих случаях экипаж ИС-2 под командованием лейтенанта Б.Н. Слюняева вышел победителем. Наиболее примечательным оказался бой 22 июля 1944 года: колонна 71-го гвардейского тяжёлого танкового полка шла по направлению к Магерову, когда по тяжёлым танкам из засады был открыт огонь. Танк Слюняева под прикрытием второй машины выдвинулся к перекрестку дорог. Понаблюдав 10-15 минут за засадой, ИС-2 приблизился к ней на дистанцию 1000 метров и открыл ответный огонь. В результате был уничтожен «Элефант», 2 противотанковые пушки и бронетранспортёр.

Спустя три недели этот же полк первым сразился с новейшими немецкими тяжёлыми танками Pz.Kpfw. Tiger Ausf.B. Тут-то и выяснилось, что меры, предпринятые советскими конструкторами, оказались очень кстати. «Королевский Тигр» обладал более стойкой лобовой бронёй, чем «Фердинанд», что не помешало советским танкистам выиграть дуэль с новейшими немецкими танками всухую. Готовясь воевать с «Фердинандами», советская танковая промышленность подготовилась и к появлению немецкого тяжёлого танка нового поколения. В результате столь мощного качественного перевеса в танках, который вермахт получил накануне Курской битвы, летом 1944 года не случилось. А для других серьёзных попыток изменить сложившийся баланс сил у немецкой танковой промышленности не осталось времени.